Украина три года спустя: основания для оптимизма

Что поставлено на карту

Сегодня ставки столь же высоки, что и три года назад. Вмешавшись в Украине и применив силу, Россия отвергла принципы и договоренности, положившие конец "холодной войне". Вместо системы, построенной на хельсинкских соглашениях и признававшей равенство, независимость и территориальную целостность всех государств-членов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Россия поставила во главу угла ялтинскую систему и сферы влияния в Европе.

18 марта 2014 года в своем обращении к Федеральному собранию России президент Владимир Путин также призвал к восстановлению "исторической России" и ее границ. Затем в том же 2014 году, выступая 23 октября на встрече клуба "Валдай" министр иностранных дел Лавров заявил, что "Молдова и страны Балтии должны присмотреться к событиям в Украине и сделать выводы". Если подладиться под повестку дня Москвы, это будет не только воспринято как предательство в Украине, но и подорвет доверие во всей Европе.

Хотя Революция достоинства в Украине в 2013-2014 гг. и не привела к систематической модернизации или глубокой реформе украинского государства, война сплотила страну. Большинство украинцев отнеслись к войне не как к референдуму по вопросу о политическом руководстве, а как к нападению на отечество. Будь Украина и в самом деле "безнадежным случаем", как ее часто характеризовали, она потерпела бы крах весной 2014 года. Но вместо этого к июлю месяцу по большей части добровольческие формирования отвоевали 23 из 36 округов, захваченных поддерживаемыми Россией мятежниками, и таким образом российский проект под названием "Новороссия" почил в бозе.

Путин сделал намного больше, чем любой российский или украинский руководитель для укрепления украинского национального самосознания. До сих пор даже в результате двух крупных российских наступлений не удалось сломить дух страны или ее боевые силы, боеспособность которых сегодня намного выше, чем в 2014 году. Благодаря в основном местным и общественным организациям принято и интегрировано около 1,7 млн. беженцев. Тот факт, что они заселяются в таких городах, как Винница и Ужгород, расположенных далеко на запад от Донецка, говорит об исчезновении региональных барьеров и сплочении страны.

То есть, у России амбициозная задача-минимум: заблокировать Украине путь на Запад. Если эта цель недостижима, республики не представляют больше пользы для России.

Вопреки общепринятому мнению, Россия также несколько ограничена в действиях в военном плане. Дважды (август 2014 и январь 2015) российские боевые группы провели действия на Донбассе, что повлекло за собой разрушительные последствия. Но с укреплением военного потенциала Украины у России стало меньше вариантов действий. Ее боевые группы не оккупационные войска, хотя она и держит регулярные войска на Донбассе, которые по-прежнему управляют большинством военных действий боевиков. Даже если Россия откажется от избранной ей линии поведения - правдоподобного отрицания своего военного присутствия на Донбассе, - захват и удержание крупных участков на востоке будут сопряжены с огромным риском и бременем. Для России уже стали бременем затраты в связи с аннексией Крыма, военное участие в Сирии и амбициозная долгосрочная программа модернизации ВС. Даже строительство моста, ведущего в Крым, в большой степени проблематично. У военной деятельности России политическая цель: запугать и добиться уступок, на которые в противном случае могут не пойти.

Однако завоевания Украины совсем не прочные и могут быть обращены вспять, либо с помощью военных действий, либо изнутри.

Предстоящие трудные задачи

По общепризнанному мнению, предварительное условие для "полноправного членства Украины в европейской семье цивилизованных наций"¹ - глубокие внутренние преобразования. Однако меньше людей понимает, что это также жизненно важно для безопасности Украины. Украина сражается в войне с агрессивной ядерной державой, причем сражается, несмотря на то, что ее ресурсы ограничены и распоряжаются ими плохо. Динамичное гражданское общество Украины, неоднократно проявлявшее свой решительный настрой на дальнейшее продвижение государства по евроатлантическому пути реформ, по всей вероятности, не будет готово продолжать рисковать средствами к существованию и жизнью, мирясь с расточительством тех, кто мешает прогрессу и подчиняет национальные интересы свои собственным.

Среди них - формирование в Украине двух представлений: во-первых, о том, что Россия будет расширять войну (Россия по-прежнему держит большую группировку войск, сосредоточенную вблизи от украинской границы); во-вторых, о том, что Запад устанет и уйдет.

Чтобы бороться с первой тревогой, надо превратить сегодняшнее хрупкое равновесие сил в эффективное сдерживание. Как указано выше, в определенной мере сдерживание уже существует. Но его мощь слишком во многом зависит от сил на местах, чья выучка и навыки проявляются на тактическом уровне (на уровне батальона и ниже). Тогда как на оперативном уровне управления есть недостатки. Структура управления чрезмерно централизованная, силы разрознены и не обладают надлежащей слаженностью. Структура управления проявила себя, столкнувшись с марионеточными силами, управляемыми Россией, но Украине нужны вооруженные силы, способные вести боевые действия высокой интенсивности объединенными силами в условиях быстро меняющейся обстановки. Вряд ли удастся их сформировать без систематического преобразования оборонной системы, финансированию и организации которой не уделялось внимания в течение многих лет. Для этого требуется решительная политическая воля, целеустремленность, умелое руководство и поощрение таланта.

Второй повод для тревоги устранить не удастся до тех пор, пока Запад не будет придерживаться более твердого подхода к двум Минским соглашениям. Оба они - продукты военного принуждения со стороны России, а не взвешенных соглашений. В Комплексе мер по выполнению (Минск-2) содержатся малопонятные, двусмысленные положения, перевешивающие в сторону интересов России и сепаратистов. Это было бы недостаточным основанием для денонсирования соглашений, обеспечивших Украине минимум стабильности и Западу - единые исходные позиции. Поэтому приверженность выполнению Минских соглашений не должна ставиться под вопрос.

Хотя "Минск-2" призывает к "согласованию" вопросов о местных выборах и "особом статусе", он не требует от Киева подчиниться диктату республик. Минские соглашения позволяют должным образом избранным лидерам сохранять "милиции", что по-русски означает обычную полицию, но не уполномочивает нынешнее неизбранное руководство сохранять ополчение - военизированные "дружины", воюющие в настоящий момент против Украины. (пункт 11, примечание 1).

"Федерализация" в соглашениях не упоминается, как не упоминаются и притязания боевиков (и России) на право вето в отношении направленности внешней и оборонной политики страны. Украина не нарушает их тем, что сохраняет твердую позицию по этим пунктам или любому иному требованию, выходящему за положения Минских соглашений. Запад должен твердо поддержать их. Тем, кто требует дальнейших компромиссов, следует дать один ответ: Минск и был компромиссом.

Наконец, Крым не должен быть исключен из более широко обсуждения вопроса о разрешении конфликта. До тех пор пока Россия не начнет переговоры с Украиной о моральном и юридическом статусе полуострова на основе взаимного соглашения, необходимо сохранять санкции. Россия не должна наделяться легитимностью ни в Украине, ни где бы то ни было, пока она грубо нарушает международное право. Данный вопрос принципа относится не только к Украине, но и к более широкой и долгосрочной стабильности Европы и других регионов.

Исправить заблуждения

Два заблуждения постоянно сопровождали российско-украинский конфликт с самого начала. Первое: все карты в руках России. Украина уже доказала, что это не так. Военный инструментарий России опасен и внушителен, но его полезность конечна, и при условии, что Украина и Запад предпримут верные шаги, он может ослабеть.

Второе, еще более глубокое заблуждение: время на стороне России. До сих пор было не так. В ноябре 2014 года выдающийся идеолог режима сказал автору, что "следующей зимой Украины не будет". Два года спустя Украина была сильнее, чем тогда. Однако время не стратегический игрок. Его надо использовать.

Судя по всему, Москва по-прежнему считает, что при наличии достаточного военного и политического давления Украина развалится. Украине и Западу еще предстоит исправить это заблуждение. Пока этого не произойдет, конфликт не будет урегулирован.

Джеймс Шерр
научный сотрудник программы по России и Евразии
Королевского института международных отношений (Чатем-Хаус), Лондон

¹ Владимир Горбулин (занимавший тогда должность секретаря Совета национального безопасности и обороны Украины), "Место Украины в сегодняшней Европе", "Политика и время" (журнал МИД Украины), октябрь-декабрь 1995, с. 15.

Статья Джеймса Шерра "Украина три года спустя: основания для оптимизма" опубликована в журнале NATO Review и перепечатывается в официальном переводе на русский с ведома и разрешения редакции журнала.

Ви можете також прочитати цей матеріал українською

Читайте также: