В Украине и соседних странах общество иногда ошибочно воспринимает кризис беженцев с Ближнего Востока и из Северной Африки. Недостаточный интерес к региону, множественные спекуляции политиков и ультраправых группировок, которые пробиваются в информационное пространство, формируют неверное представление. Более того, это приводит к языку вражды, ксенофобии и дискриминации.

Не нужно прилагать много усилий, чтобы прочесть в украинском сегменте Facebook не очень позитивные отклики не только о беженцах, а и в целом о мусульманах. Такие настроения присущи многим жителям Восточной Европы. Парадоксально, что беженцев в этом регионе как раз таки небольшое количество по сравнению с другими странами ЕС.

Вышеградская группа, которая в полном составе сегодня выступает против механизма релокации - переселения беженцев из Италии и Греции в другие страны ЕС - яркий пример того, как удачно спекулируют на этой теме. Особенно хорошо это получается у Польши, где правящая партия PiS с момента триумфа на выборах в 2015 смогла за два года изменить отношение общества к беженцам, пугая людей мифами о мусульманах, террористических атаках и даже болезнями.

Также достаточно популярна мысль (после тезиса, что это никакие ни беженцы, а экономические мигранты), что беженцы из Сирии и других стран, где разворачиваются драматические события, целеустремленно направляются в Европу, минуя страны своего региона. Среди людей, которые ищут пристанище в странах ЕС, есть и такие, но бессмысленно вешать ярлык "Fake Refugees" на всех беженцев.

На самом деле, кризис стал не только самым большим вызовом для стран ЕС за 60 лет евроинтеграции, но и прежде всего для Турции, Иордании и Ливана.

Турция с 2012 года была первой страной, куда направлялись беженцы. Во-первых, из-за географического положения: Турция имеет общую границу с Сирией, протяженностью 911 км. Во-вторых, на разных стадиях конфликта некоторые участки границы были под контролем группировок джихадистов или вообще без присмотра. Это упрощало пересечение границы. Также Турция рассматривалась беженцами как буферная зона. Из страны легче добраться в Европу, либо заработать деньги на такое "путешествие".

Например, в 2014 году в Турции было зарегистрировано 822 тысячи беженцев из Сирии. Хотя турецкие власти тогда убеждали, что на самом деле их количество больше миллиона. Такая неинтегрированная группа людей вызывала новую проблему - социальное напряжение.

До конфронтации между жителями турецких городов и беженцами доходило не только вблизи границы, где была высокая концентрация людей из Сирии. Проблема распространялась и на города далекие от турецко-сирийской границы, которые имели лучшую способность к абсорбированию "чужих" и большое количество населения.

Напряженность росла по многим причинам - как экономическим, так и социальным. Сирийцев обвиняли не только в создании конкуренции в бизнесе, но также в отборе рабочих мест, ссылаясь на то, что беженцы готовы работать за меньшие деньги, чем местные жители. Кроме того, увеличивалось количество сирийцев, которые зарабатывали попрошайничеством на улицах того же Стамбула. Жители мегаполиса неоднократно жаловались на это явление. Но такая ситуация не была странной. Достаточно обратить внимание на цифры, в то время только 220 000 беженцев находились в 25 лагерях, которые открывались преимущественно около границы. Некоторые сирийцы не хотели и не хотят идти в лагеря, так как они вынуждены зарабатывать деньги, имея, например, семью в Сирии. Другие же видят в таких центрах клетку, которая ограничивает их свободу. Причин масса - от условий проживания до вопроса безопасности.

В 2015 году количество сирийских беженцев увеличилось до 2 млн. Сегодня в Турции уже около 3 млн беженцев из Сирии. Такое серьезное количество людей, ищущих помощи, требовало реальных процессов интеграции от турецкого государства. Поэтому еще в 2013 году турецкое правительство подготовило законопроект №6458 "Об иностранцах и международной защите". В октябре 2014 года он вступил в силу. Правительство Турции намеревалось определить временную охрану для сирийских беженцев. За год в рапорте Всемирного банка сказано, что ответ Турции на кризис содержал гораздо больше, чем правовые акты и государственную поддержку. Речь шла о том, что на локальном уровне турецкие семьи расширили помощь для своих новых сирийских соседей. Тогда почти 1/3 турецкого населения лично помогла сирийцам.

К сожалению, новые законы никак не облегчили жизнь людям из Сирии или Ирака. Получить статус беженца было все также сложно. Метин Корабатир из Центра исследования по вопросам миграции и предоставления убежища из Анкары считает, что у Турции нет интеграционной программы. "Термин "предоставление убежища" почти чужой для турецкой культуры2, - говорит эксперт.

Результатом достаточно тяжелых переговоров Турции и ЕС стало подписание в 2016 году договора между сторонами. Анкара была обязана усиленно контролировать свои границы и не допускать незаконной деятельности контрабандистов, которые доставляют людей к берегам Европы. ЕС в ответ - осуществить либерализацию визового режима, дать возможность депортации нелегальных мигрантов в Турцию, финансовую поддержку и надежду для евроинтеграционного будущего Турции.

Сегодня, в 2017 году, сложно уже говорить о положительных результатах переговоров. Во-первых, условия формально позволили Турции закрыть границу с Сирией и не впускать беженцев, ссылаясь на интересы и безопасность ЕС. Во-вторых, страну Реджепа Тайипа Эрдогана сегодня уже трудно назвать демократической и уважающей европейские ценности. Более того, сегодня государство опасно для беженцев и в соответствии с международным правом депортация беженцев из стран ЕС в Турцию невозможна.

Также достаточно спорными являются решения, которые принимает Анкара, чтобы остановить наплыв беженцев. От строительства 900-километровой стены на границе с Сирией до депортации сирийцев назад на территории подконтрольные или правительственным войскам, или Исламскому Государству, или другим десяткам террористических группировок. Кстати, подобную же практику применяют и в Египте, что неоднократно осуждалось международными организациями.

Такое положение дел подталкивает беженцев не столько бежать в Европу, но и продолжать усиленно искать убежище в других странах Ближнего Востока. Ливан стал еще одной надеждой для людей из Сирии. Хотя Бейрут не подписал Конвенцию о статусе беженца с 1951 года и вообще сохраняет нейтралитет в отношении любых международных обязательств, уже в 2015 году там находилось около 1,5 миллиона сирийцев. Ливан, имея 4 миллиона населения, стал страной с наибольшей концентрацией беженцев на жителя в мире. Это, как и в случае с Турцией, привело к новым проблемам. От роста бедности и потерь в экономике к конфликтам с местным населением.

Условия жизни суровые. Страна не строит никаких лагерей, опасаясь новой волны миграции. Большинство сирийцев предпочитает улицу, чем самые ужасные в мире старые палестинские лагеря. Более того, в стране отсутствует доступ к образованию и медицине, потому что система здравоохранения в Ливане достаточно дорогая и приватизирована.

Беженцы в Ливане должны также платить ежегодно 200 долларов, чтобы в дальнейшем оставаться в стране. Поэтому большинство сирийцев вынуждены скрываться, чтобы избежать оплаты, так как это слишком большие для них деньги.

Страна функционирует на тонком распределении власти между мусульманами и христианами. Хотя первая религиозная группа немного многочисленнее, но право гарантирует, например, равное распределение мест в парламенте. После последних выборов в 2009 году, места в законодательном органе распределились следующим образом - 34 для маронитских христиан, 27 для суннитов, 27 для шиитов, 22 для греко-католиков, 8 для друзов, 5 православных армян, 2 для алавитов, 1 для армян, 1 для протестантов и 1 место для христианского меньшинства. Обращая внимание на религиозность большинства сирийцев, увеличение суннитов в стране может привезти к доминированию одной религиозной группы над другими и это может нести негативные последствия для политической системы страны.

Не надо забывать и о Хезболле, которая на Западе считается террористической организации, а в Ливане - это движение и политическая партия. Сегодня группировка активно задействована в военных операциях в Сирии. Члены организации принимают активное участие в арестах сирийских оппозиционеров, ищущих убежища в Ливане. Сирийцы и дальше находятся в опасности, находясь даже за пределами своей родины.

Подытоживая вышесказанное, Ливан вряд ли можно назвать страной, готовой принимать беженцев из Сирии и помогать им.

Остается еще Иордания, где мало положительного для людей, ищущих убежище. Сегодня в стране более 600 тысяч зарегистрированных беженцев. Неофициально эта цифра вдвое больше. Страна довольно решительно реагирует на события в регионе. Во-первых, Амман усилил пограничный контроль с Сирией. Например, в декабре 2016 года на иордано-сирийской границе застряло около 85 000 людей, которые не могли ни вернуться назад, ни попасть в королевство. Но, несмотря на это, беженцы там чувствуют себя в большей безопасности, как от российских бомбардировок, так и от ИГ. Поэтому граница с Иорданией - это не только возможность когда-нибудь покинуть пределы Сирии, но и просто выжить.

Увеличение количества беженцев также имело свои последствия для страны. Возросла нагрузка на государственные ресурсы, существует социальное напряжение, а сирийцы заняли рабочие места иорданцев, которые, в свою очередь, потеряли работу.

Уже стало правилом, что только ¼ от общего количества беженцев в стране проживают в лагерях. Другие же пытаются найти свое место в иорданском обществе. В большинстве случаев, к сожалению, не очень достойное.

Общая картина не жизнерадостная. Сирийцы в Турции, Иордании, Ливане, Египте, не говоря уже об Ираке, не обеспечены всем необходимым или не чувствуют полную помощь государств. Испытание не для слабых. Остается - или смириться, или же решиться на опасный путь в Европу в поисках достойной жизни.

С другой стороны, это также требует быстрой и решительной реакции со стороны правительств, чтобы успешно интегрировать беженцев в государственную экономику, а не вводить ежегодные взносы, закрывать границы или пассивно наблюдать. Поэтому неудивительно, если анализировать шаги вышеупомянутых государств, что беженцы несут негативные последствия. Это выглядит логично, если выбрать неверный путь.

Всего за шесть лет войны Сирию покинуло больше 5 миллионов человек и большинство из них продолжает оставаться на Ближнем Востоке. Никто не "рушит европейскую идентичность и не несет угрозу христианским ценностям". Это миф, который строится на неосведомленности, ксенофобии, подмене понятий и спекуляции. Миф, который уничтожает чувство эмпатии у миллионов людей в Восточной Европе, не говоря уже о символической помощи, в которой так нуждаются сирийцы.

Риски погибнуть для беженцев на пути в Европу достаточно большие, но и это не останавливает людей в стремлении жить лучше. Выбор в пользу Европы очевиден. Разве можно их за это осуждать? 

                                                                                                                                                          Евгений Приходько, журналист

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook и Google+: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.

Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net