В 2008 году Национальный совет США по разведке (NIC) опубликовал доклад "Глобальные тенденции 2025", и его главный прогноз был таким - конкуренция в энергетической сфере будет ужесточаться. Спрос в Китае возрастал, а источники энергоресурсов за пределами стран ОПЕК, например, в Северном море, были близки к исчерпанию. После двух десятилетий низких и сравнительно стабильных цен на нефть, они подскочили в 2006 году до уровня выше $100 за баррель. Многие эксперты говорили о достижении "пика нефти" (суть этой идеи в том, что запасы нефти "закончились") и прогнозировали концентрацию добычи на Ближнем Востоке, где низка себестоимость, но нет стабильности. Считалось, что даже в Саудовской Аравии запасы нефти полностью разведаны, и никакие гигантские месторождения больше не будут открыты.

Предполагалось, что США будут все больше зависеть от импорта энергоресурсов, и это, наряду с ростом цен, описывалось как главный барьер на пути американского геополитического влияния. Власть переходила к производителям нефти.

Аналитики NIC не игнорировали вероятность технологических сюрпризов, но их внимание сосредоточилось не на том направлении развития технологий. Подчеркивая потенциал возобновляемых источников энергии (солнечных, ветровых и гидроэлектростанций), они упустили из виду главное.

Настоящим технологическим прорывом стала сланцевая энергетическая революция. Технологии горизонтального бурения и гидроразрыв пластов не были новинками, но новостью стало их применение в сланцевых породах. К 2015 году более половины всего природного газа, добытого США, уже приходилось на сланцевые месторождения.

Сланцевый бум превратил США из импортера энергоресурсов в их экспортера. По оценкам министерства энергетики США, страна обладает технически извлекаемыми запасами сланцевого газа в объеме 25 триллионов кубометров. В сочетании с другими запасами нефти и газа этого может хватить еще на два столетия. Международное энергетическое агентство ожидает, что уже в 2020-х годах Северная Америка станет самодостаточной в сфере энергетики. Объекты, построенные для приема импортного сжиженного природного газа (СПГ), теперь реконструируются для его экспорта.

Мировые рынки также изменились. Ранее рынок газа географически ограничивался зависимостью от газопроводов. Это обеспечивало рыночную значимость России, которая использовала этот фактор в качестве политического и экономического рычага для влияния на соседние европейские страны. Благодаря СПГ на газовых рынках появилась некоторая гибкость, а влияние России ослабло. В 2005 году лишь 15 стран импортировали СПГ, сегодня их число утроилось.

С некоторых пор в США и за рубежом начали говорить об американском упадке. В качестве доказательства упоминается рост зависимости страны от импорта энергоносителей. Сланцевая революция изменила эту ситуацию.

Кроме того, меньшие масштабы сланцевых скважин дают возможность гибче реагировать на колебания рыночных цен. Очень трудно включать и выключать традиционные нефтегазовые месторождения, в которые многие годы вкладывались миллиарды долларов; сланцевые скважины меньше и дешевле, их проще открывать и закрывать в случае изменения цен. Это означает, что США превратились в так называемого свинг-производителя, который способен уравновешивать спрос и предложение на мировых рынках углеводородов.

Меган О’Салливан из Гарварда в своей новой книжке "Большой куш" подчеркивает, что у сланцевой революции есть несколько последствий для внешней политики США. Она считает, что новое энергетическое изобилие повышает влияние США. Производство сланцевых энергоресурсов способствует росту экономики и созданию новых рабочих мест. Снижение импорта помогает улучшить платежный баланс. Новые налоговые доходы облегчают бюджетные проблемы правительства. Удешевление энергии повышает международную конкурентоспособность, причем особенно энергоемких отраслей, таких как нефтехимия, производство алюминия, стали и так далее.

Есть и внутриполитические последствия. Одно из них психологическое. С некоторых пор многие люди в США и за рубежом начали верить в миф об американском упадке. В качестве его доказательства часто упоминается рост зависимости страны от импорта энергоносителей. Сланцевая революция изменила эту ситуацию. Она продемонстрировала, что сочетание предпринимательского духа, прав собственности и рынков капитала является фундаментальной силой страны. В этом смысле сланцевая революция укрепила мягкую силу Америки.

Читайте также: Информационные войны и мягкая сила

Скептики утверждают, что снижение зависимости от импорта энергоносителей приведет к потере интереса США к Ближнему Востоку. Но подобные взгляды демонстрируют непонимание основ экономики энергоресурсов. Любое серьезное происшествие, например, война или теракт, которое приведет к остановке экспорта нефти через Ормузский пролив, вызовет резкий рост цен в Америке и в союзных нам странах - в Европе и Японии. Кроме того, у США в этом регионе есть множество других интересов помимо нефти, в том числе нераспространение ядерного оружия, защита Израиля, права человека, борьба с терроризмом.

США, возможно, с осторожностью относятся к излишнему втягиванию в дела Ближнем Востоке, но это вызвано их опытом (дорогостоящее вторжение в Ирак и общий беспорядок после революций "Арабской весны"), а не иллюзиями, что сланец обеспечивает им политическую "энергонезависимость". Америка смогла ввести нефтяные санкции, чтобы принудить Иран к переговорам о прекращении его ядерной программы, не только потому, что Саудовская Аравия была готова возместить иранский экспорт в объеме 1 миллион баррелей в день, но и благодаря ожиданиям, связанным со сланцевой революцией.

Еще одна польза сланцевых энергоресурсов для внешней политики США заключается в сокращении возможностей стран, подобных Венесуэле, использовать нефть для покупки голосов в ООН и в региональных организациях малых карибских государств. Кроме того, у России уменьшились возможности понукать соседним странами, угрожая им перекрыть поставки газа. В целом, в энергетической геополитике произошел тектонический сдвиг.

Никто не знает будущих цен на энергоресурсы, но умеренные мировые цены некоторое время еще будут, видимо, сохраняться. Технологии и политика, конечно, могут опровергнуть этот прогноз. Технологический прогресс может повышать объемы предложения и снижать цены, а политика с большей вероятностью может вызывать перебои в предложении и рост цен. Однако после сланцевой революции подобные перебои вряд ли будут очень резкими и длительными. Именно поэтому она является также и геополитической революцией.

Джозеф Най
бывший председатель Национального совета разведслужб США,
профессор Гарвардского Университета

Copyright: Project Syndicate, 2017

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook и Google+: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.

Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net
мягкая сила