Закат НАТО вручную: Претензии Трампа и оборонная реальность
Хотя цифры и показывают, что положение НАТО достаточно устойчиво, на самом деле это впечатление может быть обманчиво, поскольку судьба блока во многом зависит сейчас от президента США, который пренебрежительно относится к Северо-Атлантическому единству в целом. Об этом пишет опытный шведский и европейский политик Карл Бильдт в колонке с будоражащим заголовком "The End of NATO?" Публикация вышла по свежим следам саммита НАТО и встречи Дональда Трампа и Владимира Путина в Хельсинки.
Бильдт начинает с разбора вопроса о размере военных расходов стран-членов НАТО. Ожидается, что к 2024 году все члены блока увеличат их до 2% своего ВВП. Однако Дональд Трамп, судя по его высказываниям, считает, что это должно быть сделано немедленно. На саммите НАТО он даже внезапно призвал установить новый целевой уровень – 4% ВВП. "Это даже больше, чем тратят на оборону сами США", замечает Бильдт.
Политик обращает внимание на то, что на протяжении нескольких десятилетий основное внимание НАТО уделяло миротворческим операциям в отдаленных регионах планеты, а не главной своей функции – территориальной защите стран Европы. В условиях снижения военной угрозы большинство стран, входящих в НАТО, в тот период закономерно пришли к выводу, что сокращение национальных военных расходов выглядит рациональным решением.
Однако в 2014 году Россия аннексировала Крым и осуществила гибридное военное вторжение на территорию Украины, и это резко изменило подход европейских стран к оборонной сфере. С тех пор оборонные бюджеты стран-членов НАТО стали расти примерно на 4% в год. Благодаря этому задача довести национальные военные бюджеты до 2% от ВВП к 2024 года точно будет достигнута.
Далее Бильдт подвергает сомнению утверждения Трампа, будто именно США несут на своих плечах несправедливо высокую долю расходов на систему коллективной обороны НАТО в Европе. "Военный бюджет США составляет примерно 72% от совокупных военных расходов всех стран НАТО, однако примерно три четверти этих оборонных расходов направляются не в Европу, а в другие регионы. Около половины оборонного бюджета США тратят на поддержание присутствия в Тихоокеанском регионе, еще четверть расходуется на операции на Ближнем Востоке, а также на командование и управление стратегическими ядерными вооружениями и на различные другие сферы", - пишет он.
Бильдт также напоминает, что хотя США значительно увеличили свои военные расходы в Европе за последние несколько лет, большая часть американских подразделений и технических средств, размещенных на континенте, в реальности нацелены на геостратегическую дугу от Индии до Южной Африки. США давно рассматривают Европу как удобный транзитный пункт для переброски сил в другие регионы, а системы раннего предупреждения и слежения, которые есть у США в Великобритании и Норвегии, находятся там для защиты территории не Европы, а прежде всего самих Штатов.
Суммируя эти обстоятельства и опираясь на расчеты Университета национальной обороны США, Бильд дает следующую оценку: объединенные расходы европейских стран на оборону примерно в два раза больше того, что Америка тратит на безопасность Европы, и примерно в два раза больше военных расходов России.
Автор подчеркивает, что не намерен принижать ключевое значение американских систем командования, управления и разведки в Европе, но при этом предлагает оценивать это значение в более широком контексте. Например, при том, что американская армия ради повышения военной подготовки недавно провела ротацию бригад с тяжелым вооружением в Европе, однако американские войска, размещенные там на постоянной основе, подготовлены лишь для ограниченных операций.
"Именно поэтому альянс НАТО обязан продолжить совершенствование оборонного потенциала Европы", пишет Бильдт. "Как минимум, Европе нужно больше военных подразделений, и эти подразделения должны быть готовы к быстрой переброске в критически важные зоны. Новое мобильное командование, которое создается сейчас в Германии, является многообещающим первым шагом в этом направлении".
Говоря о военном противостоянии с Россией, Бильдт отмечает, что военное преимущество России над НАТО определяется не столько количеством ресурсов, сколько качеством командования и управления. "Будучи унитарной страной, Россия в состоянии лучше интегрировать свои военные силы и может их быстрее перебрасывать для реализации стратегических директив Кремля", - пишет политик. В качестве иллюстрации он упоминает быстроту проведения Россией операций в Крыму в 2014 году и в Сирии в 2015 году.
Конечно, у НАТО имеется глубоко интегрированная командная структура для всех военных ресурсов, приписанных к блоку. Но эта интегрированность вряд ли будет иметь значение, если политические решения о передислокациях или о начале операций не будут приниматься вовремя, поскольку "исход любой военной конфронтации определяется единством воли и скоростью принятия решений на высшем уровне", подчеркивает Бильдт. Он видит проблему в том, что хотя военный потенциал НАТО действительно совершенствуется, способность блока принимать единые политические решения слабеет. "Представьте себе, что будет, если страна-член НАТО попытается поднять тревогу, обнаружив, что Россия начала на ее территории гибридную военную операцию "в крымском стиле". Представьте, что разведслужбы США подтвердили реальность начала такой агрессии, но Путин все привычно отрицает. Наконец, представьте, как может на это отреагировать Трамп. Будет ли он звонить Путину, чтобы спросить, что происходит? И не может ли Путин при этом сделать ему еще одно "невероятное предложение" по сотрудничеству? И, что еще важнее, вспомнит ли вообще Трамп о принципе коллективной обороны в рамках пятой статьи устава НАТО, или же будет колебаться, подвергать сомнению данные разведки, унижать союзников США и поддерживать отрицания Путина?"
Все эти вопросы в отношении президента США Бильдт называет "по-настоящему тревожными". "И вопросы эти будут теперь висеть над головой Европы очень долго", заключает он.
