За последние три месяца Россия 20 раз обстреливала украинские энергетические предприятия. Во время ударов по ТЭС ДТЭК Энерго погибли трое энергетиков, 24 были ранены.

Liga.net пообщалась с работницей одной из ТЭС по имени Лариса. Во время российских обстрелов женщина, рискуя жизнью, спасла оборудование и даже не сразу заметила, что ранена. В День энергетика мы рассказываем ее историю.

В один из дней в середине октября Лариса шла на автобусную остановку. Она спешила на работу – на тепловую электростанцию (ТЭС), где работает начальницей смены химического отделения. Было холодное туманное утро, на траве и листьях деревьев лежал иней.

Лариса услышала звук, будто рядом кто-то едет на мопеде. Подумала: "Что за тупица едет на мопеде в такую погоду?" Через минуту услышала сильный взрыв. Глаза сразу наполнились слезами: "Это не мопед. Россияне добрались и до нас".

Лариса дошла до остановки, встала рядом с людьми и снова услышала гул. Вместе с другими подняла глаза кверху и увидела высоко в небе что-то похожее на летучего змея. "Я поняла, что это еще один прилет, и увидела, что летит прямо на нашу ТЭС", – вспоминает Лариса. Подъехал автобус, и она вместе с другими людьми на остановке уехала на работу. По дороге услышала новый взрыв.

Ларисе 38 лет. 15 с половиной из них она работает на ТЭС в маленьком городке энергетиков. Лариса с 19 лет занимается химической очисткой воды, которая затем превращается в пар, а пар – в электроэнергию. Это важный этап работы ТЭС, ведь если вода будет грязной, это повлияет на работу оборудования – на поверхностях нагрева, турбинах и лопатках, в котле, где вода превращается в пар, будут собираться отложения и накипь. Оборудование будет плохо работать и в конце концов сломается.

Фото предоставлены героиней

Полтора года назад Лариса стала начальницей смены в своем отделе. У нее четыре подчиненных, женщина помогает им, следит за работой оборудования и тем, как происходит процесс очистки на разных этапах.

В сутки отдел Ларисы очищает примерно 3 000 тонн воды – если все идет по плану. Но бывают форс-мажоры. Например, если лопнет труба, подводящая воду к котлу, то происходят большие потери воды, и их нужно восстанавливать. В последние десять месяцев форс-мажоров в работе стало больше. И связаны они не с лопнувшими трубами, а с российскими ракетами.

"НАМ ПЕРЕСТАЛО БЫТЬ СТРАШНО"

24 февраля у Ларисы был выходной. Она проснулась в своем доме вместе с семьей и узнала две новости: началась полномасштабная война, а ее муж уходит в тероборону.

"Я проводила мужа и не знала, что делать, где прятаться. А потом в голове промелькнула мысль: "Если сейчас все начнут паниковать и убегать, то как будет работать ТЭС? Мы даем тепло на весь город, и это нужно продолжать делать, несмотря ни на что", – вспоминает Лариса. Когда все в жизни внезапно изменилось, работа осталась единственной константой. Уже на следующий день Лариса поехала на ТЭС.

"Сотрудницы на работе были напуганы. Кто-то пытался отправить дочь с внуками за границу, некоторые уволились, чтобы уехать. Я понимаю их, потому что уже 24 февраля я уже понимала, что рано или поздно будут обстреливать ТЭС. Вопрос был только в том, когда это начнется", – рассказывает Лариса.

В конце февраля и в марте сотрудники станции "жили одним днем" – ходили на работу и старались не думать о том, что будет дальше. Руководство давало инструкции, что делать в разных случаях – во время обстрелов спускаться в бомбоубежище (на территории ТЭС их три), вызывать полицию и взрывотехников, если кто-нибудь найдет подозрительный предмет. Также руководство сообщало о возможных вариантах развития событий – прорыве ДРГ, провокациях. Это давало ощущение единства и понимания, что делать.

"Где-то через неделю после начала полномасштабной войны нам перестало быть страшно, – рассказывает Лариса. – Мы настроились на то, что эту работу должен кто-то выполнять, и этот кто-то – мы. Все понимали, что если ракета уже упадет, ничего не спасет. А упасть она может где угодно".

Где-то летом война стала фоном для работы настолько, что часть сотрудников ТЭС перестали ходить в бомбоубежище во время обстрелов – просто продолжали работать. Лариса понимала: все изменится осенью, ближе к отопительному сезону. Тогда россияне начнут обстреливать ТЭС.

Фото предоставлены героиней

"Так и случилось. Когда осенью мы узнали о первом прилете ракеты на другую ТЭС, люди начали немного паниковать, – рассказывает Лариса. – Снова стали всегда ходить в бомбоубежище во время тревоги, не пренебрегать правилами безопасности. А потом  впервые прилетело к нам".

ОБСТРЕЛ НА ТЕС

В середине октября Лариса ехала на утреннюю смену в прострации – по дороге она слышала взрывы и знала, что попали именно на территорию станции. Но мыслей вернуться домой не было – как и паники.

"Я вышла из автобуса и сразу рванула на проходную, – вспоминает женщина. – Когда принимала смену, начальница предыдущей рассказала, что были прилеты на станцию, но куда именно – она не знала. Мы не могли поверить, что это происходит с нами. Все равно все время надеялись, что все обойдется, но не обошлось. Но что делать? Начали работать как обычно – сделали анализы, проверили оборудование и вместе со всеми другими сотрудниками пошли разбирать завалы, убирать стекло и заклеивать клеенками окна на месте прилетов".

Днем снова началась воздушная тревога. Лариса сразу отправила сотрудниц своего отдела в бомбоубежище, а сама осталась следить за оборудованием. Она делала так и раньше – процесс очистки воды непрерывный, и чтобы остановить оборудование, нужно разрешение от руководителя.

"Я была в рабочем помещении, обходила оборудование и вдруг услышала сильный гул, – вспоминает Лариса. – Сначала не поняла, что происходит, а потом до меня дошло, что это обстрел, и летит прямо на нас. Дальше все как в тумане. Я упала на пол и закрыла голову руками, свернулась коконом, в позу эмбриона. И почувствовала, как на меня сыпется все – штукатурка, стекло, большие куски и обломки даже не знаю чего. Уже потом узнала, что прилет был где-то в 150 метрах от меня.

Когда обломки перестали падать, Лариса поднялась и увидела, что все оборудование остановилось, ТЭС была полностью обесточена.

"Я не думала, что делать дальше, все было на автомате, бессознательно, – рассказывает женщина. – Я знаю, что когда оборудование экстренно останавливается, нужно сделать определенные действия, чтобы оно не вышло из строя – ну и я побежала их делать. А как иначе?".

Лариса быстро прошлась по рабочему помещению, закрывала и открывала ручные задвижки. В обычной жизни сделать это непросто – задвижки большие, нужна физическая сила и время, чтобы их двигать. В тот момент силы у Ларисы "было, как у богатыря". По ее ощущениям, весь процесс занял мгновение, максимум – два.

Когда женщина уже кончила, к ней прибежала ее руководительница. Они вместе еще раз обошли оборудование, проверили, не повреждены ли трубопроводы и бочки с кислотой. Взяли все важные документы и только после этого побежали в бомбоубежище.

Воздушная тревога продолжалась примерно час. У Ларисы разрывался телефон – звонили обе ее дочери, муж, родители, друзья. Времени о чем-то думать или осознать, что произошло, не было.

Фото предоставлены героиней

"А потом тревога закончилась, я положила трубку после последнего звонка и почувствовала, что по ноге под рабочими брюками что-то течет, вся штанина мокрая, – рассказывает Лариса. – Я подняла ее и увидела, что вся нога в крови, из нее торчит большой осколок стекла, повреждено колено. Почувствовала, что что-то не то на спине – и оказалось, что она тоже иссечена обломками стекла. Удивительно, но я вообще не чувствовала боли".

ЕЩЕ БОЛЬШЕ ОТВРАЩЕНИЯ

Ровно через неделю Лариса проснулась дома в хорошем настроении. На работу нужно было ехать только вечером, так что весь день был свободным. Женщина вышла из дома в палисадник, села на качели и начала качаться. Вдруг услышала свист – такой же, как неделю назад. Подняла глаза вверх и увидела, как в небе что-то летит в сторону ТЭС. Женщина достала телефон и позвонила коллегам с другой смены, которые тогда были на работе. Сказала: "Прячьтесь, может быть прилет". Как только положила трубку, услышала взрыв.

"Вот тогда мне было очень страшно. Я весь день сидела дома, плакала и проклинала русню, – рассказывает Лариса. – пыталась успокоить себя тем, что люди не пострадали, а все остальное не так важно. Но не могла успокоиться. Все время думала: а если бы из-за обстрелов мы бы не смогли перезапустить станцию? И что тогда делать?".

В ноябре на ТЭС был еще один прилет. Лариса тогда была в отпуске, но со слов коллег знает: в последний раз россияне били прицельно по обеспечивающим станцию объектам – и уже знали, где они находятся. После этого прилета 18 000 человек в городе осталось без отопления.

Недавно у Ларисы закончился отпуск, она снова ходит на работу и не думает о ракетах и о том, что желание бить по ТЭС у России все еще осталось.

"Мне вообще не страшно ходить на работу, – говорит Лариса. – И я понимаю, что это нужно делать – людям нужно тепло и электричество, экономике страны нужно, чтобы люди работали, зарабатывали и тратили деньги. А как иначе? Единственное, что изменилось после этих прилетов – у меня стало еще больше ненависти к россиянам. Ненависти и отвращения".

Сейчас она все еще живет одним днем, однако уже более осознанно, чем в марте. Каждый день  загадывает три желания: чтобы война закончилась, чтобы муж вернулся домой и чтобы все это больше никогда не повторилось.