Назад на работу после военной службы. Как возвращать ветеранов на предыдущее место работы

Алексей Дернов всю жизнь провел в Знаменке. Это небольшой город в Кировоградской области и важный железнодорожный узел. Через город ежедневно проходят десятки поездов. На вокзале шум поезда слышно каждые 15-20 минут.

Поэтому Алексей, как и многие другие жители Знаменки, пошел работать именно на железную дорогу и работал там до начала полномасштабного вторжения. Тогда добровольцем пошел в Вооруженные Силы, впоследствии получил ранение, демобилизовался и снова вернулся на Укрзалізницю.

Лига.net поговорила с ветераном о его опыте возвращения к гражданской жизни и работе на железной дороге. А также – с экспертами и бизнесами, уже имеющими ветеранские политики. Они рассказали, как возвращают ветеранов на гражданскую работу и помогают им адаптироваться.

"Работать на железной дороге я хотел, наверное, класса с пятого. Это была моя детская мечта, – рассказывает Алексей, – Не знаю, почему так сложилось. У меня просто появилось очень сильное желание быть "машинистом".

Сразу после школы поступил в Кременчугское профессионально-техническое училище. Начал работать слесарем на железной дороге и параллельно учился на машиниста в Одесском профессиональном колледже транспортных технологий.

Потом четыре года проработал слесарем – осматривал локомотивы и если находил поломку, устранял ее. Затем шесть лет был помощником машиниста.

"Это как в гонках, есть водитель и штурман. Моя роль была штурман, то есть помогать машинисту следить за состоянием локомотива", – объясняет Алексей.

И только через десять лет его мечта осуществилась, он стал машинистом грузового поезда.

Каждый рейс был интересен по-своему. Ты никогда не знаешь, что именно тебя ожидает: дорога на несколько часов или ночной рейс на более чем десять часов. Не знаешь, что может случиться на этот раз. Но должен быть готов ко всему.

На самом деле большая часть работы машиниста – устранять поломки во время рейса, продолжает он. Локомотив – такая же техника, как и машина, и тоже может ломаться.

Единственное отличие: поезд весит около четырех с половиной тонн. Остановив его где-нибудь, а не в специальном месте, не так легко вновь начать движение. Поэтому большинство поломок приходится чинить на ходу.

"Ты постоянно в напряжении и должен следить, когда в рейсе", – говорит Алексей, но добавляет, что именно это ощущение и приносило ему удовольствие.

У него не было стабильного графика, как на пассажирских перевозках. Ему просто звонили и говорили: "вечером рейс на 16 часов" или "завтра утром должен поработать несколько часов".

И хотя многим такой нестабильный график может показаться неудобным, Алексею это нравилось. "Я был свободным тогда. Получал несколько выходных подряд, мог заниматься, чем хочу и когда хочу. А потом хватаю заранее собранный рюкзак и снова становлюсь у руля поезда", – говорит он.

Мужчина успел проработать машинистом четыре года, хотя планировал заниматься этим всю жизнь. Но началось полномасштабное вторжение, и он понял, что работа мечты может подождать. Даже если он никогда больше не сможет к ней вернуться, все равно должен защитить свой дом.

Морской пехотинец вместо машиниста

Алексей не сразу присоединился к армии. Когда Россия напала, его назначили машинистом эвакуационного поезда. Это впервые он перевозил людей, а не грузы.

"Я и так никогда не хотел этого (работать на пассажирских перевозках. – LIGA.net), а тем более чтобы это произошло при таких обстоятельствах", – говорит он.

Один из таких рейсов стал самым длинным в карьере Алексея. Он длился около 32 часов. Хотя маршрут пролегал из Долинской Кировоградской области в Знаменку, расстояние примерно 80 километров. Дальше вести людей на Запад страны должна была другая бригада.

Но тогда не хватало ни локомотивов, ни вагонов. В Долинской Алексей просто ждал, когда появится, чем вывезти людей.

"Тогда была практика прицеплять вагоны от электричек. Там стандартно чуть больше 50 мест, но тогда в них могло ехать по 200-250 человек", – вспоминает он.

Количество грузовых перевозок по Украине резко упало. Телефон, оповещавший Алексея о новых рейсах, теперь звонил значительно реже – работы почти не было.

Но Алексея это не очень волновало. Он хотел присоединиться к армии и покинуть железную дорогу. Искал подразделение, но постоянно получал отказы. Это было начало вторжения, и добровольцев хватало.

А потом внезапно друг предложил присоединиться к морской пехоте. Ехать на обучение надо было уже на следующий день – 13 января 2023 года.

Такая спешка озадачила Алексея. Сначала отказался, но через десять минут перезвонил товарищу и сказал, что согласен. Начал собирать вещи, чтобы утром отправиться на учебу.

"Я тогда проспал и случайно схватил свой рабочий рюкзак, а не тот, что собирал на службу, – рассказывает Алексей. – Поэтому первые несколько дней у меня из личных вещей были одни лишь инструменты. А потом мне конечно передали "правильный рюкзак" с моими вещами".

Морской пехотинец должен уметь работать на воде, в воздухе и на суше. Но в Украине есть возможность тренировать только первое, поэтому Алексея и отправили за границу – в Великобританию.

Опыт машиниста, к удивлению Алексея, оказался полезным на службе. Привыкший носить рюкзак с инструментами весом около 12 килограммов, он без проблем бегал и двигался в полной экипировке.

Также помогал навык ориентироваться на местности, появившийся за годы работы на железной дороге.

"Когда ты в рейсе, то должен знать участки, где надо изменить скорость. Для этого есть специальные знаки, но со временем ты все равно начинаешь ориентироваться по деревьям вокруг или ландшафту, – объясняет Алексей. – И очевидно этот опыт полезен в армии".

Дальше были еще учения. А после них Алексея и его побратимов отправили воевать в Донецкую область. И он, всю жизнь грезивший железной дорогой, теперь стал морским пехотинцем и штурмовиком.

"Я тогда подумал, что сбылась еще одна моя мечта, – в шутку говорит Алексей. – Потому что я думал, если не получится с железной дорогой, то подамся на флот. Флота я, конечно, так и не увидел, но матросом стал. Надо быть осторожным со своими мечтами".

Где моя рука?

С самого начала службы Алексей просился в артиллеристы. Хотел снова работать с машинами. Однако когда командир увидел его физическую форму, то сказал: "Какой ты артиллерист? Ты же бегаешь как лошадь. Будешь штурмовиком".

25 июня 2023 года Алексей пошел на очередной штурм. Надо было пройти четыре километра до вражеских окопов, зачистить их и закрепиться там. Но с самого начала все пошло не по плану.

Группа Алексея попала в засаду. По ним открыли огонь два пулеметных расчета. Четыре человека сразу получили ранения. "Мне пулей срезало плечо, другим перебило ноги", – вспоминает Алексей. Его группа шла первой.

После этого они заняли безопасные позиции и начали обстреливать россиян в ответ. Никто не собирался заканчивать операцию. Наоборот, рассчитывали подавить противника огнем, чтобы следующая группа зачистила окопы.

Внезапно глухой звук оборвал эти планы. Это был взрыв. За спину Алексея что-то прилетело. Он лежал и не мог пошевелиться. По глазам побратима понял, что произошло что-то ужасное.

Алексей старался не закрывать глаза, чтобы оставаться в сознании. Побратимы тоже не давали ему заснуть. Но это не помогало.

Все, что происходило дальше, он помнит лишь отрывками. Помнит, как его несут, и он еще в форме, а уже через мгновение – полностью перебинтованный и без руки.

- Где моя рука? – спрашивал он. – Надо точно забрать руку.

Руку все же удалось забрать. Побратимы нашли ее и примотали к телу Алексея.

Теперь снова надо было пройти четыре километра, но в другую сторону. Все это время побратимы несли Алексея на руках. Начался дождь, идти становилось все сложнее.

Он время от времени приходил в сознание, и в один из таких моментов увидел турникет на левой ноге. Он был крепко затянут, из-за этого левая ступня казалась больше правой, и Алексей понял, что у него не одно ранение.

Когда шок прошел, мужчина почувствовал невыносимую боль. Он умолял побратимов дать ему обезболивающее.

- Дайте обезболивающее! – кричал Алексей.

- Уже, – отвечали побратимы, но боль становилась только сильнее.

- Дайте воды! – умолял Алексей.

- Нельзя, кровь станет жидкой.

Далее Алексей проснулся в машине эвакуации. Если раньше его тело горело, то теперь наоборот – начало трясти от холода. Он лежал, закутанный термоодеялом.

Продолжал постоянно терять сознание. Врач бил его по лицу, чтобы он не засыпал. Это не помогало.

Следующее воспоминание – как его вытаскивают из машины и переносят в стабилизационный пункт. Это произошло где-то между линией фронта и Запорожьем, но где именно, он не помнит.

- Красавчик, что руку взял с собой! Сейчас мы что-то придумаем и все будет хорошо, – говорил врач Алексею, пока его везли по длинному больничному коридору.

Лишь через несколько дней он проснулся в больнице в Запорожье. Весь в трубках и датчиках. Что происходило до этого, он не помнил, но увидел, что руку ему так и не пришили – "рука была так перебита, что не было к чему пришивать".

Никто не надеялся, что Алексей выживет и придет в себя. Ранения были слишком тяжелые. Но состояние удалось стабилизировать, и его отправили в Днепр.

- Ногу придется ампутировать, – говорил во время осмотра врач.

- Док в Запорожье сказал, что ногу можно спасти. Не надо резать, – отвечал Алексей врачу.

- Сколько времени был наложен турникет? – спрашивал тот.

- Два часа, – врал Алексей.

- Не обманывай меня.

Ссора продолжилась, но Алексей настоял на своем. Врач начал прощупывать ногу.

- Что-то чувствуешь? – спрашивал он.

- Да, да, – снова врал Алексей. На самом деле он не чувствовал абсолютно ничего.

- Если завтра сможешь шевельнуть хотя бы одним пальцем, будем спасать ногу. Если нет, то уже поздно.

Алексей смог это сделать. Вместо одной ампутации мужчина пережил 15 операций и сохранил конечность.

Далее его ждали месяцы реабилитации. "Я продолжил свой тур по Украине, начавшийся сначала на фронте, потом по больницам и теперь на реабилитации", – шутит он.

Во время реабилитации, он понял, что после увольнения со службы хочет вернуться на работу на железной дороге, но какой машинист без руки?

Почему ветераны не возвращаются на предыдущее место работы

По результатам опроса, который проводила Государственная служба занятости, до 80% из опрошенных военных были гражданскими до начала службы. Около половины были трудоустроены. Но более 35% отметили, что после демобилизации не вернулись к предыдущему месту работы или не планируют возвращаться, рассказала LIGA.net Юлия Жовтяк, директор Государственной службы занятости.

"Факторов, влияющих на это, много. В первую очередь – физическое или психоэмоциональное состояние. Человек может быть физически внешне здоров, но ментально – еще в окопе и не готов выходить работать на гражданской должности", – добавляет она.

Однако это не единственная причина. Среди других – нерелевантная зарплата. Многие ветераны в армии получали значительно более высокую заработную плату, чем на гражданской работе. И после демобилизации не хотят получать меньшие деньги.

Часто ветераны не возвращаются на предыдущую работу из-за того, что рабочее место оказывается не адаптированным под новые потребности, или работодатель не создает комфортных для ветерана условий.

Еще одна причина – изменение личных ценностей. Многие перестают видеть смысл в предыдущей работе. В то же время военный опыт часто вдохновляет ветеранов заняться собственным делом.

"Мы видим новый тренд – ветераны все чаще ищут другие роли: руководящие, предпринимательские или те, что имеют больший смысл. Это нормально. Ведь во время службы каждый и каждая из них приобрели важные скиллы – оперативное принятие решений, работа в чрезвычайных условиях, ответственность", – говорит Юлия Жовтяк.

Военный опыт можно адаптировать к гражданским сферам, например, управление, безопасность, кризисное реагирование или логистика, добавляет она. Последняя – одна из самых распространенных профессий среди ветеранов.

Зато ветеран будет более склонен вернуться на предыдущее место работы, если работодатель поддерживал связь с сотрудником во время службы, считает карьерный консультант Lobby X и ветеран Андрей Лазаренко.

"Ветераны чаще возвращаются на предыдущую работу, если это узкопрофильная отрасль, например, как ядерная энергетика. Узкопрофильным специалистам сложнее найти новую работу", – добавляет он.

Это и стало одной из причин возвращения Алексея на железную дорогу. Он специалист по обслуживанию локомотивов, а такие специалисты нужны только в Укрзалізниці.

Снова локомотивы и поломки, но уже в офисе

"Я мог бы уволиться и сидеть дома, но понимал, что это до добра не доведет, – Алексей объясняет свою мотивацию вернуться на работу. – Дома я съедал сам себя. Не хотелось ничего делать и никуда выходить. Хотелось спрятаться ото всех".

Еще во время реабилитации Алексей приезжал домой в Знаменку на 30 дней. И если в других городах он вместе с другими ветеранами или волонтерами выходил на прогулки по городу, то здесь смог выйти на улицу лишь несколько раз.

Ему было трудно принять себя. Он еще неуверенно ходил на костылях. У него только недавно появился протез. Алексей был отчаявшийся и растерянный. Он не был готов возвращаться в общество, и оно не всегда было готово принять его.

"К сожалению, у нас большинство людей, еще не понимают, как говорить с ветеранами – о чем стоит спрашивать, а о чем нет, – говорит Алексей. – Часто ты просто устаешь объяснять одни и те же вещи. Я хочу отойти от этого, забыть, а вы меня возвращаете в это".

Зато поддержку он находил в друзьях, также прошедших войну, или в родственниках погибших побратимов. Алексей вспоминает о друге, с которым вместе учились на машиниста. Он тоже ветеран и понимает его с полуслова – "именно такое общение лечит и приводит в чувство".

Чтобы не сидеть дома наедине с собой, Алексей пошел в депо железной дороги и спросил, может ли вернуться. Конечно, работать машинистом он больше не мог.

В депо собрали специальную комиссию, чтобы подобрать Алексею новую должность. Теперь он работает инженером технологом и вместо локомотива и спонтанных рейсов, теперь офис с компьютером и фиксированный рабочий график.

Если раньше он решал проблемы буквально на ходу поезда, то сейчас должен заниматься их анализом уже по окончании рейсов. Алексей определяет причины поломок локомотива и предлагает план действий, как избежать этого в будущем. Предыдущего опыта хватило, поэтому он не проходил переобучение.

"У этой должности есть плюсы. Теперь я гарантированно каждую ночь дома. Работаю с 8:00 до 17:00. Прям как офисный работник, – рассказывает Алексей. – Но мне не хватает экстрима, не хватает видов из окна, не хватает неожиданности".

Как сделать возвращение ветерана более комфортным

Первое, что должен сделать работодатель, – не мешать полноценной реабилитации ветерана. Работодатель должен дать ветерану достаточно времени для собственного восстановления. Даже если это требует дополнительного отпуска.

Не менее важно отношение к ветерану. Он не нуждается в особом внимании, сочувствии или жалости от коллег, считает Андрей Лазаренко, карьерный консультант Lobby X. Достаточно лишь уважения, как и к любому другому человеку.

"Уважение не равно жалости. Ветеранам не надо, чтобы их жалели за их сознательный выбор. Его стоит уважать", – говорит эксперт.

Ветераны, как и люди в целом, разные, и работодатели должны понимать, что кто-то войдет в рабочий ритм за пару недель, а кому-то может понадобиться время на адаптацию. По наблюдениям Андрея, это занимает от шести месяцев до двух лет. Есть и обратная сторона медали.

"На фронте они должны были принимать решения за секунды, чтобы выжить. И поэтому сейчас ветераны искренне могут не понимать, почему подписать одну бумажку, занимает столько времени", – объясняет Андрей Лазаренко.

Юлия Жовтяк советует не задавать болезненных вопросов, не шутить о войне, не навязывать свою помощь, но и не избегать разговора с ветераном. Если общение доверительное, можно спросить, нуждается ли он в поддержке и какой.

Лучше избегать тактильных контактов: объятия, прикосновения, активная жестикуляция могут вызвать негативные эмоции.

Эти вещи не требуют ничего, кроме эмпатии, поэтому их могут внедрять в любых компаниях, даже маленьких, считает Юлия Жовтяк. Более крупные компании должны создавать собственные ветеранские политики.

"В украинских компаниях уже появляются должности Veteran Officer. Это человек, приближенный к HR-отделу, занимающийся работой с ветеранским сообществом в команде. В идеале, чтобы это и был ветеран, или по крайней мере человек, которому доверяют ветераны", – говорит Андрей Лазаренко.

Например, в УкрСиббанке этим занимается Михаил Драпогуз, руководитель программ по работе с ветеранами. Мобилизованным работникам в компании сохраняют зарплаты и повышают их на 20% на время службы. Военным также помогают с покупкой амуниции и предоставляют расширенное медицинское страхование. Такой помощью могут воспользоваться не только мобилизованные работники, но и те, чьи родственники присоединились к армии.

Сейчас в банке работают 17 демобилизованных из более 130 мобилизованных коллег, а также новые сотрудники, присоединившиеся после службы.

После демобилизации УкрСиббанк предоставляет ветеранам оплачиваемый отпуск на 30 дней и дает возможность работать дистанционно или в смешанном формате. Компания сохраняет расширенное медицинское страхование для ветеранов.

"Особенно гордимся нашим ветеранским сообществом. Это внутреннее пространство, где демобилизованные работники, новые коллеги с опытом службы, а также семьи военных могут чувствовать себя не наедине. Сообщество помогает делиться опытом, поддерживать новичков и, главное, – влиять на ветеранскую политику банка", – говорит Михаил Драпогуз.

В Fozzy Group ветеранской политикой тоже занимается отдельная команда. Ее возглавил один из ветеранов компании, поскольку она руководствуется принципом: ничего для ветеранов без ветеранов.

Здесь похожие условия материальной поддержки. Ветеранам также оплачивают чекап после демобилизации. Также ветераны могут пройти программы эмоционального восстановления в Fozzy Camp и воспользоваться безлимитными консультациями с психологами и коучами.

В компании также разработали комплексную программу адаптации ветеранов, что включает как работу с демобилизованными работниками, так и с остальным коллективом. Она предусматривает:

• Персонализированный онбординг и переквалификацию

• Обучение для руководителей и HR

• Серия вебинаров с военным психологом для ветерана

• Чеклисты и one-to-one (поддержка членами команды по реадаптации ветеранов)

• Инклюзивные рабочие места (адаптация форматов работы и при необходимости внедрение специальных технических решений)

В Укрзалізниці, где работает Алексей, нет отдельного ветеранского отдела. Но с ветеранами там работает Департамент социальной защиты. Они разрабатывают стратегии, как лучше принимать ветеранов после демобилизации, и внедряют это на всех уровнях компании. Также сотрудники департамента постоянно на связи с мобилизованными работниками.

На местах с демобилизованными ветеранами работают представители отдела кадров. Если подразделение небольшое и там нет кадровиков, то этим занимается его начальник. Они следят, не возникает ли проблем у ветерана или коллектива. Если есть, то ищут пути решения.

Однако многие ветераны все равно стремятся к большему и хотят открыть собственный бизнес или заниматься социальной деятельностью – помогать фронту или возвращать к гражданской жизни других ветеранов. Этого хочет и Алексей.

Я хочу большего

Алексей хоть и рад вернуться на работу в свое депо, в будущем мечтает открыть собственный бизнес. На новой должности его зарплата меньше, чем была в армии. И меньше, чем когда он был машинистом, – "это неплохие деньги, но недостаточные для человека в 30 лет".

Однако деньги не основная причина. Алексей чувствует, что уже набрался опыта и готов создать что-то свое. А еще – для него важно, чтобы его работа приносила прямую пользу армии и государству.

"Я еще точно не решил, чем именно хочу заниматься, но понимаю, что бизнес – это возможность больше помогать армии. Я смогу донатить большие суммы или вообще запустить собственное производство дронов", – говорит Алексей.

В свою компанию он точно хочет нанимать и других ветеранов – чтобы помогать тем, кому сложно возвращаться к гражданской жизни.

Еще одна мечта Алексея – открыть первую в Знаменке спортивную секцию для ветеранов.

"Но у меня есть и личные амбиции в спорте. Хочу принять участие в Играх Непокоренных в следующем году, – признается он. – Не знаю, какой именно вид спорта выбрать, но у меня еще есть немного времени на размышления".

***

Во время работы над материалом Алексей все же решил уволиться из Укрзалізниці. Он проработал там около года после увольнения со службы – с августа 2024 года по август 2025.

"Мне жаль уходить с железной дороги. Особенно имея 19 лет стажа за плечами, – говорит Алексей. – Но, к сожалению, государственные компании не могут предложить конкурентную зарплату. А я хочу большего".

Мужчина начал работать в благотворительном фонде Future for Ukraine, который занимается протезированием ветеранов, помощью женщинам, пострадавшим от сексуального насилия и детям с аутизмом. Именно здесь Алексею помогли сделать протез для руки.

Алексей отвечает за расширение фонда. Ищет для него помещения в Николаеве и Львове, проверяет их техническое состояние. Признается, что и здесь опыт с железной дороги пригодится.

"Эта работа имеет более гибкий график, я работаю удаленно и большинство вопросов могу решить по телефону, – рассказывает Алексей. – Иногда еду в командировку на день или два, как раньше в рейсы. Бывает, за день проеду более 1000 километров, чем тебе не машинист".

Материал создан LIGA.net при поддержке Фонда "Аскольд и Дир", который администрируется ИСАР Еднання в рамках проекта "Сильное гражданское общество Украины – движущая сила реформ и демократии" при финансировании Норвегии и Швеции. Содержание публикации является ответственностью LIGA.net и не отражает взгляды правительств Норвегии, Швеции или ИСАР Еднання.