Brexit: "гражданская война" консерваторов
На днях премьер-министр Великобритании Борис Джонсон потерпел своё первое крупное поражение в парламенте.
В течение двух дней непрерывных дебатов Палата общин сумела заблокировать «жёсткий вариант» Brexit, к которому двигались Джонсон и его Кабмин. Они забрали у правительства право принимать такое решение и обязали его запросить у Евросоюза очередную отсрочку по Brexit до 31 января.
Это стало катастрофой для всех планов британского премьера. Ряды его консервативной армии дрогнули, а сам он получил унизительную оплеуху от депутатов, напомнивших Джонсону, что он не сможет навязать им мачистско-односторонний стиль правления страной, как это сделал его приятель Дональд Трамп в США.
По странной иронии судьбы, Борис Джонсон оказался в ситуации своей предшественницы Терезы Мэй – то, чего он всеми силами пытался избежать. Человек, получивший власть в результате предательства и интриг, был предан своими же коллегами и стал жертвой тех же самых закулисных игрищ, которые он радостно поощрял последние 2 года. Стоило видеть лицо Терезы Мэй, присутствовавшей на парламентских дебатах в качестве депутата. Такого плохо скрываемого, торжествующего злорадства с примесью презрения я не видел давно. Уж Тереза Мэй знает, в какой безнадёжный цугцванг попал незадачливый премьер-министр.
На самом деле, фиаско предвидели многие. Просто делали они это с разных ракурсов и с совершенно различными акцентами.
Британские левые и либералы объявили Джонсону «джихад» за его правоконсервативную, а местами национал-популистскую повестку. Дескать, во всём виновата его «ядовитая» идеология, сближающая премьера с ещё одним «Сатаной» либералов – Дональдом Трампом. Идея «жёсткого Brexit» для них была чем-то ужасающим, сродни геноциду.
Британские центристы (умеренные консерваторы, часть либерал-демократов) указывали на неумение Джонсона договариваться, его провокационно-заносчивый стиль правления и откровенное презрение к правилам и традициям. С их точки зрения, если бы премьер-министр не пытался бы быть кем-то другим, кем он не является (а не британским аристократом), то у него получилось бы лучше, чем у Терезы Мэй, которая просто оказалась бездарным руководителем и плохим коммуникатором.
Третьи и вовсе жаловались на отсутствие у Бориса Джонсона какого-либо стратегического плана. Они считают, что премьер-министр сделал одну-единственную ставку – на грубое, бестактное и неуклюжее проталкивание варианта «жёсткого Brexit».
По-видимому, для Джонсона, выросшего в среде итонских пижонов, оксфордских денди и буллингтонских франтов, было достаточно победы на внутрипартийных выборах, чтобы уверовать в свой триумф и не обращать внимания на другие факторы и мнения. В итоге, получалось так, что он недооценил своего противника и совершенно не понял, за что его избрали лидером Консервативной партии.
Последние два дня ярко продемонстрировали эту проблему восприятия и собственного самосознания британского премьера. Его смелость, которую он демонстрировал, хлопая дверью в правительстве Терезы Мэй, сменилась нарочитой грубостью, с которой он бросался на своих оппонентов и коллег по партии. Его принципиальность и твёрдость, с которой он критиковал проект соглашения Терезы Мэй о Brexit, уступили место пустым обещаниям и процедурным манипуляциям, с помощью которых он пытается затянуть время и спровоцировать «жёсткий Brexit». Его политический запал и мотивированность, помогавшие ему объединять консерваторов по всей стране для свержения Терезы Мэй, а затем для победы на внутрипартийных выборах, были отравлены брутальным обесцениванием своих коллег и их мнений, что выразилось в масштабной «бойне», которую он учинил в партии, выкинув оттуда 21 человека за то, что они проголосовали не так, как он хотел.
Борис Джонсон пробыл в должности премьер-министра неполных 2 месяца, а уже ухитрился не просто не решить свои основные проблемы, а ещё и усугубить их.
Он не сумел объединить Консервативную партию, разрываемую внутренними распрями из-за Brexit и обострившейся враждой старых и новых поколений консервативных политиков. Несмотря на свои обещания во время выборов лидера партии, Джонсон лишь усилил центробежные тенденции и ускорил вспышку «гражданских войн консерваторов», исключив влиятельных людей из партии – уэльских консерваторов, ветеранов политики и всех лоялистов Терезы Мэй. Это возмутило даже преданных Джонсону брекзитеров, которые перестали доверять своему лидеру. Даже его родной брат – Джо Джонсон – покинул правительство и объявил сегодня об уходе из политики.
Не лучшим образом складываются отношения Лондона и регионов. Из-за обострившейся внутренней вражды, шотландская ячейка Консервативной партии развалилась, обнажив фланг Джонсона на этом критическом направлении. Северная Ирландия и вовсе затерялась среди несметных, но бесполезных, тем, которые обсуждал премьер-министр с депутатами вчера и позавчера. А ведь именно из-за угрозы дестабилизации Северной Ирландии тема Brexit волнует общество и британский политический класс.
Борис Джонсон больше не имеет парламентского большинства. Оно умерло от продолжительной болезни, которая началась ещё при Терезе Мэй после досрочных выборов 2017 года. Видимо, Джонсон решил не медлить, и просто выдернул шнур аппаратов искусственного поддержания жизни. Это парализовало парламентские дебаты и его способность продвинуть хоть какое-нибудь решение в Палате общин. Наконец, даже самое главное достижение, которое премьер-министр всячески старается приписывать себе – улучшение отношений с США – выглядит не так, как все себе представляли. Торговое соглашение, которое британское правительство намерено подписать с США после Brexit для компенсации экономических потерь, буксует, а Дональд Трамп, по какой-то причине, не протягивает Джонсону руку дружбы, предлагая бескорыстную помощь приятелю в беде. Совсем наоборот – он торгуется, пытаясь выжать максимум из ослабленной и уязвимой Британии. «Химии» между Борисом и Дональдом на саммите G7 так и не произошло, а оба лидера чаще спорили о торговле и экономике, чем соглашались с чем-либо.
Сегодня премьер-министр находится в ловушке. Дежа-вю времён Терезы Мэй тенью довлеет над осаждённым премьером. Политическая система Британии парализована. Правительство более не имеет право выходить из ЕС по «жёсткому плану» Бориса Джонсона (законопроект проходит слушание в Палате лордов). Парламент обязал его попросить у ЕС отсрочку для Brexit до 31 января. Джонсон уже заявил, что подчиняться не станет, и в Брюссель, как Тереза Мэй, ездить на поклон не собирается. При этом, он не сумел собрать голоса для объявления досрочных выборов, что оставило ситуацию в ещё более подвешенном состоянии.
Оппозиция, собранная накануне заседания парламента из самых разношёрстных групп, которые только можно себе вообразить (националисты, лейбористы, либерал-демократы, независимые, умеренные консерваторы, «зелёные») при поддержке Англиканской церкви, демонстрирует удивительные навыки политической эквилибристики. Пожалуй, впервые за 2,5 года, они сумели объединиться и самоорганизоваться для продвижения своих интересов. Джереми Корбину понадобилось «всего лишь» 2 года, чтобы понять: такая схема реально работает, можно идти на компромиссы, а не только всех посылать.
На мой взгляд, сегодня у Великобритании есть три основных сценария выхода из ситуации:
- Досрочные выборы. Перезагрузка система, обновление мандата доверия и формирование нового правительства с новыми идеями и планами. В этом случае ЕС будет вынужден дать отсрочку Британии на время выборов. А если не даст, у нового правительства будет 2 недели на решение вопроса, после чего 31 октября Британия покинет ЕС без договора.
- Досрочные выборы с условием лейбористов. Оппозиция успевает продвинуть закон, который запрещает правительству выходить из ЕС по «жёсткому сценарию» (без договора), а затем они идут на выборы. Новый Кабмин, каким бы не был, должен будет заключить какую-то сделку. В этом случае ЕС может пойти на новую отсрочку. Если нет, у властей снова будет 2 недели до 31 октября.
- «Жёсткий Brexit» как попало. Парламент остаётся парализованным, правительство решает заблокировать законопроект о запрете выхода из ЕС без соглашения, и тянет время до 31 октября. Страна покидает ЕС хаотично, без договора и плана.
Первое поражение Бориса Джонсона было весьма эпичным и тяжело ударило по его позициям. Как и Тереза Мэй, он был загнан в угол. Как и Тереза Мэй, он побил анти-рекорд, став первым за 185 лет премьер-министром, проигравшим своё самое первое голосование в парламенте. Как и Тереза Мэй, Борис Джонсон пугает всех досрочными выборами, но не может их объявить. А его сомнительный манёвр с обманом королевы Елизаветы II ради приостановки работы Палаты общин и вовсе настроил против него весь истеблишмент и часть собственного правительства, породив конституционный хаос в Лондоне.
Выбраться из этой ямы Джонсону будет нелегко. У него есть только один шанс реализовать свой план – затянуть время, пойти на немыслимые манипуляции и сорвать голосование в Палате лордов. Либо собрать голоса для объявления досрочных выборов. Иного варианта для него я пока что не вижу. В противном случае, он станет самым краткосрочным премьер-министром на своей должности за последние десятки лет.
