В течение последних трех лет я находилась на переднем крае информационной войны, в основном в Украине, Литве и Грузии. Я налаживала сотрудничество, интервьюировала и консультировала политиков по всему региону, и этот опыт  сформировал для меня тяжелую картину: Соединенные Штаты отрекаются от прежнего лидерства в борьбе с российской дезинформацией.

Вместо того, чтобы устанавливать правила игры, задавать тон и служить нравственным компасом в ответ на ведущуюся Россией информационную войну, Соединенные Штаты оказались в позиции постоянно опаздывающего, слабого и третьестепенного игрока, а большая часть достижений на этом поприще заблокированы внутренней политизацией темы. Но дезинформация не является политической проблемой; это проблема демократии в целом.

Несмотря на этот вызов, Соединенные Штаты не выделили достаточно ресурсов, чтобы эффективно бороться с дезинформацией. Российская информационная война по-прежнему нацелена на Соединенные Штаты и наших союзников, а также на выстроенный на четких правилах международный порядок. Однако противодействие этим атакам не было сочтено бюджетным приоритетом.

Далее я постараюсь описать, как изменились тактика и инструментарий дезинформации России в Европе и Евразии за последние несколько лет, объясню необходимость привести инвестиции в борьбу с дезинформацией в соответствии  с серьезностью проблемы и ообозначу некоторые области, которые потребуют инвестиций и в дальнейшем.

Наблюдения из Украины, Литвы, Грузии

Я провела весну 2019 года в Украине и Литве, где в этом году избирались новые президенты, и в Грузии, где сейчас не стихают массовые протесты против российского влияния. Мои исследования показывают, что российская дезинформация за последние три года стала менее очевидной, теперь она уделяет все больше внимания частным, трудно отслеживаемым и сложным для огранизации противодействия информационным векторам.

В Украине в начале избирательного цикла СБУ раскрыла российский заговор, целью которого была аренда украинских аккаунтов в Facebook и использование их для размещения политической рекламы. Несмотря на расследование СБУ и тот факт, что такое поведение прямо противоречит условиям пользовательского соглашения Facebook, такая монетизация влияния, похоже, продолжается. Страницы Facebook, группы, доски объявлений и отдельные веб-сайты публиковали рекламу, что любая учетная запись Facebook старше шести месяцев и с числом френдов не менее 200 может зарабатывать около 100 долларов в месяц - а это примерно треть от средней зарплаты в Украине - просто передав доступ к своему аккаунту рекламодателю.

И в Украине, и в Литве, и во всем мире дезинформация распространяется на все более частные платформы, а именно на «закрытые» или «секретные» группы Facebook и зашифрованные мессенджеры. Высокий уровень доверия в группах, часто организованных вокруг одной темы или для одной из сторон политического спектра, значительно ускоряет распространение низкокачественной информации и откровенной лжи, а способность социальных сетей, журналистов и исследователей выявлять такие каналы распространения, учитывая настройки конфиденциальности этих групп, снижается. Во всем мире группы все чаще используются для организации дезинформационных кампаний - или, что еще хуже, для координации разжигания ненависти и насилия. Проблема заключается в том, что теперь Facebook стимулирует такой подход благодаря так называемому «централизованному подходу к приватности», который стимулирует к общению на более закрытых площадках.

В Грузии, где существует сильная оппозиция российскому правительству и где высока осведомленность о российских информационных операциях, дезинформация РФ передается через закрытые каналы, выстроенные на националистических или традиционалистских идеях, которые имеют сильную поддержку в грузинском обществе и рассматриваются как противоречащие западным устремлениям в других странах. Инструменты "мягкой силы", включая культурные организации и православную церковь, также предоставляют Кремлю важные площадки для расширения его влияния. Использование внутренних сообществ как векторов распространения дезинформации стало одной из причин недавних анти-кремлевских акций протеста в Тбилиси.

Если обощить, то срок жизни политической рекламы, оплачиваемой в рублях, уменьшается. Поскольку дезинформация перемещается «вглубь» и ее становится все труднее отследить и разоблачить в каждом конкретном случае, ключом к противодействию ей становится подготовленность каждого получателя информации.

Наши инвестиции должны соответствовать серьезности проблемы

Россия не боится делать крупные инвестиции, как денежные, так и человеческие, в свои информационные операции. Главный редактор RT, спонсируемого государством зарубежного пропагандистского агентства России, рассказывала, как после русско-грузинской войны, когда мощное присутствие Тбилиси на англоязычных телеканалах, таких как CNN, затмило политический пиар Москвы, «...стало совершенно очевидно, зачем это нужно, зачем вообще нужна такая вещь, как международный телеканал, представляющий страну. Это уже само по себе урок. И конечно, стали относиться более внимательно и понимать, что это денег стоит.».

Такое понимание, кажется, закрепилось; запланированный бюджет RT - возможно, одного из наименее эффективных направлений усилий российской власти в области информационной войны, и, конечно, лишь небольшая часть всей российской дезинформационной экосистемы, - составит 277 миллионов долларов в 2020 году. Несмотря на внимание, уделяемое российской дезинформации в течение последних трех лет, Соединенные Штаты все еще не сформировали адекватного бюджетного подхода. Я не выступаю за то, чтобы США сравнялись по расходам на информационную войну с Россией, и я не утверждаю, что мы должны идти по их следам. Но мы должны вкладывать больше средств в инструменты, которые уже имеются в нашем распоряжении, с прицелом на расширение прав и возможностей отдельных лиц, а не на бесконечную проверку фейков или игру "отлови тролля".

Расширение индивидуальных возможностей 

Хотя российская дезинформация изменилась с тех пор, как о ней стало известно американцам, она по-прежнему нацелена на трещины в нашем обществе и в наших информационных экосистемах. Для решения этой проблемы Конгресс должен выделить больше средств в программы по следующим направлениям:

  1. Учить людей, в том числе с помощью программ повышения цифровой грамотности и общественных проектов, ориентироваться в современной информационной среде. Такие программы должны не просто учить людей разделять «настоящие» и «фальшивые» новости, но и повышать их навыки выбора из различных точек зрения, повышать качество информационного освещения их повседневной жизни и критики, которая полезна для любой демократии, но в то же время вырабатывать действенный иммунитет к конспирологическим версиям реальности. Наиболее эффективные программы, вероятно, могут быть представлены вне контекста прямого реагирования на российскую дезинформацию, например, программа IREX «Учись различать».
  2. Внедрять более надежную информацию в экосистему. Радио «Свободная Европа» / «Радио Свобода» и «Голос Америки» остаются бесценными ресурсами в регионах Европы и Евразии, - даже в странах с, казалось бы, устойчивой медийной средой. RFE/RL и VOA предлагают стандарт для всесторонней, основанной на фактах, беспартийной журналистики как общественного блага. Вместо того, чтобы сокращать финансирование их усилий в регионе Европы и Евразии, их поддержка должна быть усилена, чтобы дать им возможность более эффективно конкурировать во все более насыщенной медиа-среде.
  3. Соединенные Штаты должны также инвестировать в устойчивость местных и независимых средств массовой информации. Зачастую финансируемые правительством США программы направлены на поддержку крупных медиа-игроков, хотя существует много отличной региональной журналистики. Например, независимые российские журналисты первыми обнаружили так называемую «фабрику троллей» в Санкт-Петербурге, а Проект по освещению организованной преступности и коррупции (OCCRP) опирается на сети местных журналистов-расследователей, которые раскапывают большие и сложные сюжеты, такие как Panama Papers. Независимые издания в Восточной Европе и Евразии сталкиваются с теми же проблемами, что и в Соединенных Штатах: в эпоху интернет-рекламы они борются за то, чтобы завоевать лояльность своей аудитории и получить прибыль. Помочь им достичь этих целей и продлить их работу еще на один год - важнее, чем стандартное повышение журналистской квалификации.
  4. Привлекать людей из стран, которые находятся на переднем крае информационной войны, для получения данных из первых рук, использования его в просвещении и обмена опытом в Соединенных Штатах. Невозможно переоценить отдачу от инвестиций в такие программы, как Fulbright, International Visitor Leadership Program и Future Leaders Exchange Program. Собственный живой опыт более ценен, чем любая программа проверки фактов или противодействия дезинформации; он дает возможность из лично оценить американский подход к госуправлению, наши принципы и культуру.

Для правительства США настало время со всей серьезностью отнестись к борьбе с дезинформацией - и выстроить ее, в какой-то степени, с вовлечением тех, кого она больше всего затрагивает. Ни одна из перечисленных инициатив не является политической; все они нацелены на то, чтобы дать людям возможность стать активными и информированными гражданами, сделать вклад своего поколения в демократический дискурс, гражданское действие и защиту истины. В конечном счете, эти рекомендации являются воплощением величайшей силы Америки: наших ценностей.

Оригинал текста "How the US Can Fight Russian Disinformation for Real" 
опубликован на сайте Atlantic Council 
в рамках проекта UkraineAlert

Перевод LIGA.net с ведома и разрешения правообладателя

Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net
агрессия Россиироссийская дезинформациявмешательство РФ в выборы СШАинформационная войнаAtlantic Councilфейки