Победа над системой. Покупка медиахолдингов ничего не даст власти

В медиа и соцсетях популярна версия, согласно которой, продажа UMH Борисом Ложкиным была вынужденной. Вспоминается эпизод, связанный с еще одной громкой медиа сделкой. Когда многие активно жалели Валерия Хорошковского, продавшего ТВ-группу Интер и изгнанного в Монако, один человек с Банковой с нескрываемым раздражением сказал автору: "Давайте я вам дам миллиард, посмотрим какой вы грустный будете".

UMH был продан на пике развития. И на пороге нового спада рекламного рынка в сегменте печатных и сетевых медиа - в условиях нового, непредсказуемого витка политических рисков для всех владельцев СМИ. Продан игрокам, которые были готовы заплатить за него крупную сумму только для того, чтобы все это в преддверии 2015 года не досталось россиянам. Был ли интерес Москвы настоящим или несколько преувеличенным, специально для зоркого геополитического ока Виктора Януковича? Это уже и неважно. 

Нельзя не сказать о еще одном факте: основатели UMH никогда не ссорились ни с какой властью. Лавировали - да. Но не входили в конфронтацию. Лояльность и оказание информационных услуг давали относительную безопасность и рекламные бюджеты. Эта история могла бы длиться вечно, если бы не экономический спад и не сложные отношения правящей семьи с общественным мнением.  Понятно, что огромный и уязвимый медиа-холдинг на стагнирующем рынке к 2015 году стал бы совсем легкой добычей. И покупать его тогда уже никто бы не стал. Очевидно, отказывать покупателю было очень рискованно.

Впрочем, продажа UMH - это не только повод порадоваться за основателя холдинга Бориса Ложкина. Это еще и повод подумать о том, каким образом власти будут работать с медиа в 2014-2015 году. Сам факт появления компании, которой приписывают связь с Семьей, в качестве легального владельца медиахолдинга говорит о многом. Стоимость СМИ предельно нематериальна. Они торгуют не только рекламной емкостью, но и эмоциями, мнениями, историями, мечтами и стилями жизни. Все это штуки эфемерные, учету не поддающиеся. Официальный вход Сергея Курченко в UMH эти истории и мечты здорово подкорректировал. Не будучи инвестаналитиком, сложно оценить, сколько холдинг потерял в цене сразу же после объявления фигуры покупателя. Но потерял, а не приобрел - это очевидно.

Покупатель мог бы завести очередного таинственного золотого парня, сделавшего состояние на оптовом сбыте булавочных головок или барсучьего жира. Но решил не заморачиваться и войти с парадного входа. Произошедшее - это еще и психологический ход. Чтобы все знали , не догадывались, а именно знали , кто теперь настоящий инвестор. Знали и включали внутреннего цензора.

Все это говорит о том, что контроль над медиа в 2015 году ожидается тотальный. Эффективный? Нет. И есть как минимум пять причин такой неэффективности.

Во-первых, тотальный контроль виртуален.  Одни деятели времен позднего Кучмы его уже внедряли. Никакие темники и цензоры, засевшие в штабах, не мешали стране тихо ненавидеть Кучму, а заодно и кандидата от власти Януковича.  Блок на критику власти был поставлен, но ее от этого не полюбили. По одной простой причине - власть любят не за фотогеничные лица, а за выполненные обещания. Кто-то любит за деньги и льготы. Кто-то за предоставленные личные и экономические свободы. Но никогда - за глянцевый портрет на обложке.

Во-вторых, СМИ в структуре государственной пропаганды - это всего лишь инструмент коммуникации. Сама повестка дня, которую должны тиражировать подконтрольные медиа, рождается вовне. Следовательно, максимум, что смогут сделать подконтрольные средства пропаганды - попытаться оправдывать социальную коррупцию, с пафосом заявлять, что банальная раздача бюджетных денег ключевым группам электората согласуется с европейской практикой, гуманистическими ценностями и моральным законом внутри нас. А если денег в бюджете нет? Если страна в рецессии? Если задерживают зарплаты? Можно сто раз в день показать президента или премьера по телевизору. И тогда в телевизор полетит стократное количество плевков.

В-третьих, логично предположить, что медиа будут использованы властью для дискредитации оппозиции. Да, будут. Но украинский избиратель в целом милостив и терпим - осознание того, что все политики одинаковы, не мешает ему сочувствовать угнетаемым и оклеветанным, тихо ненавидя власть и с ее кортежами и особняками (не замечая при этом кортежи и особняки оппозиции).

Что касается четвертой области применения подконтрольных СМИ - маскировки фальсификаций на выборах, или банального молчания об оных, то и тут увы. По данным КМИС, украинская аудитория интернета уже составляет 43% от взрослого населения. Фальсификации будут не то, что видны - уже через пять минут после вброса мы будем смотреть соответствующее  видео в соцсетях. Через 10 - пересказывать его своим друзьям и родным. Контролировать интернет власть, к счастью, не сможет. Это в полной мере не удается даже Китаю, и совсем не удается в Турции - странах с более эффективной, чем у нас, государственной машиной.

Ну и последнее. Лояльность редакций властям не сможет гарантировать ни один собственник. Особенно в критические моменты - достаточно вспомнить 2004 год, когда выстроенная Банковой и российскими политтехнологами система цензуры рухнула под напором Майдана в течение считанных дней даже на центральных телеканалах. 

Впрочем, пора вернуться к продавцу. Продать медиахолдинг на стагнирующем рынке, людям, привыкшим изымать, но не отдавать деньги, и не понимающим, как всем этим управлять самостоятельно - это ли не настоящая победа над системой?

Сергей Высоцкий,  ЛІГАБізнесІнформ