Война нервов: какими будут итоги Варшавского саммита НАТО

Украинские наблюдатели, говоря об итогах Варшавского саммита НАТО, сосредотачиваются главным образом его на результатах для Украины. Результаты действительно выглядят впечатляюще - был утвержден комплексный пакет помощи Украине, о котором так много говорилось в последние месяцы, президент Порошенко провел встречу с лидерами стран “большой пятерки”, на которых говорилось об усилиях по урегулированию ситуации в Донбассе, словом - Украина действительно приблизилась к НАТО. Причем впервые за последние десятилетия евроатлантические устремления власти совпадают с настроениями общества. Когда президент Кучма в 1997 году в Мадриде подписывал Хартию об отношениях с НАТО, мнение о необходимости интеграции с альянсом и уж тем более о присоединении к нему разделялось очень небольшой частью населения. Сегодня, когда президент Порошенко говорит о том, что сначала реформы, а потом вступление в НАТО, большая часть населения рискует его не понять, потому что настроена именно на присоединение к альянсу.

И все же сказать, что Украина была главной темой саммита было бы большим преувеличением. Главной темой была безопасность альянса. А значит - Россия. Принятые в Варшаве решения о усилении присутствия НАТО на востоке Европы, перевод системы противоракетной обороны в состояние первоначальной боевой готовности - все это демонстрация того, что в альянсе не собираются сидеть сложа руки и ожидать новых российских провокаций. И на самом деле эта готовность имеет свой достаточно серьезный смысл. Я бы сказал, что для нашей страны важно как раз то, что Путин разбудил НАТО, как когда-то декабристы Герцена. Потому что если бы НАТО сосредотачивалось на украинских проблемах, это могло бы привести только к дальнейшей эскалации ситуации в нашей стране. То, что НАТО начинает воспринимать Россию как угрозу, напротив, может привести как раз к деэскалации.

Не знаю, нужно ли напоминать, что действия на украинском направлении - отнюдь не главная цель Владимира Путина. Это лишь часть внешнеполитической стратегии Кремля. Война с Украиной - всего лишь напоминание того, что Запад не в коем случае не должен пересекать “красных линий” российских интересов, связанных с очевидным для Москвы господством России в бывших советских республиках. Но следующая “красная линия” - страны Балтии (которые в Москве, разумеется, считают “Советским Союзом”) и страны бывшего Варшавского Договора. Для того, чтобы вернуть их в родной хлев, необходимо спровоцировать кризис в Европейском Союзе и доказать недееспособность НАТО.

Дестабилизацией Европейского Союза Москва занимается давно и упорно. Финансирование ультраправых и ультралевых партий, помощь евроскептикам, организация провокаций - вот то, чем российские государственные структуры начали заниматься задолго до войны в Украине. Марин Ле Пен стала желанной гостьей Кремля задолго до войны в нашей стране. С лидерами леваков из греческой СИРИЗЫ обсуждали план о выходе Греции из зоны евро еще до оккупации Крыма. Финансированием польских пророссийских партий - как об этом свидетельствуют материалы начавшегося в Варшаве расследования - занялись еще несколько лет назад. А ведь это только верхушка айсберга. В тени остаются контакты Москвы с традиционным политикумом, лоббирующим путинские интересы, разнообразными “полезными идиотами”, жадными до легких денег бизнесменами, не ведающими что творят.

С НАТО ситуация сложнее. В Москве ожидали, что НАТО активно вмешается в ситуацию в Украине, что дало бы возможность начать военный конфликт с альянсом на нашей территории. Этого не произошло, но НАТО и не стало прятаться от обнаглевшего провокатора из Кремля, усиливая свои войска на востоке и демонстрируя готовность драться, если Россия пересечет то, что считают в НАТО собственной красной линией - то есть границы стран альянса. При этом наблюдается очевидное непонимание психологии противника. В НАТО продолжают надеяться, что Путин воспримет сигнал как должное, поймет, что никто не собирается сдаваться и успокоится. А Путин воспринимает действия НАТО как намеренное раздражение России - на которое нужно отвечать.

Будущее заседание совета Россия - НАТО должно отразить это непонимание в полной мере. После него у Путина останется простой выбор. Либо действительно признать, что он просчитался с реакцией альянса на свои намерения - и тогда “успокаиваться” и уползать обратно в берлогу. Это означает и окончание украинского кризиса, потому что сама по себе Украина значения для него не имеет и ключом для борьбы с Западом быть перестает. Либо придется принимать то, что он считает вызовом и начинать эскалацию ситуации. Причем уже не на украинском направлении - потому что возобновление активных боевых действий не принесет Путину никаких дивидендов, зато поставит точку в отмене санкций. Нет, гибридная война начнется именно там, где появятся новые силы НАТО - в странах Балтии и даже в Польше - на границах этой страны с Калининградским анклавом. Это вряд ли будут открытые боевые действия - но возможны диверсии, террористические акты, выступления “угнетенных русских” - словом, демонстрация беспомощности НАТО. Напомню, что офицер эстонских спецслужб был похищен россиянами на территории своей страны как раз во время визита президента США. И это, конечно, не было совпадением.

Если НАТО решится обвинить в дестабилизации ситуации Россию - а альянсу некуда будет деваться - то это приведет к дестабилизации совершенно иного порядка. Конечно, это может быть прежде всего война нервов, кто первый моргнет. Если НАТО выстоит - то российский политический режим вскоре падет и начнется эра стабильности во взаимоотношениях Запада и России, более того - сама Россия или, по крайней мере, ее часть, тоже станет Западом. Если выиграет Путин - альянс продемонстрирует свою недееспособность и распадется, чего и хочет Кремль. Влияние Москвы в этом случае распространится на огромную территорию от Владивостока до Парижа - это и будет страшным сном де Голля, Европой наоборот.

При этом никогда не нужно забывать, что война нервов в случае любой ошибки игроков может легко привести к обычной войне - что и произошло более ста лет назад, в 1914-м.

Виталий Портников, журналист