Как современные операционные системы не могут работать на конвейерном центральном процессоре советской вычислительной машины БЭСМ-6, так и либеральная парадигма не может работать на платформе авторитарного государства.

Фейсбучный диалог лидера оппозиционной "Открытой России" Михаила Ходорковского и замгендиректора телеканала АТР Айдера Муждабаева о том, как видит проблему деоккупации Крыма российская либеральная оппозиция, интересен не только потому что этот обмен мнениями в очередной раз выявил расхождения во взглядах российского и украинского либерализма. Важно отметить, что именно специфически понимаемый либерализм гарантирует лояльность "антипутинской" оппозиции существующему в России режиму.

У любой социальной идеологии есть границы, в которых она применима. Для либерализма эти границы довольно четко определены. Одним из важнейших либеральных принципов является верховенство закона и равенство перед ним всех граждан. Только в том случае, если этот принцип уже реализован и защищен, либерализм можно считать по-настоящему внедренным в общественную практику. До тех пор, пока это условие не выполнено, либерализм существует в обществе лишь как более-менее абстрактная философская концепция. Он может вдохновлять, давать ориентир для общественного развития, но не может быть по-настоящему действенным инструментом общественного устройства. В авторитарных государствах даже либеральные перемены или вводятся привычным авторитарным путем (как это было с реформами Александра II в 1860-х годах), или случаются после того, как режим схлопывается и воодушевленные либералы успевают втянуться в вакуум, образовавшийся на месте прежней власти (как это ненадолго произошло в Петрограде в феврале 1917 года).

Только если принцип верховенства закона реализован и защищен, либерализм можно считать по-настоящему внедренным в общественную практику.

Впрочем, либерализм может существовать и в виде карго-культа - общество или отдельные общественные силы могут либерализм формально имитировать, даже если для него не существует реальных предпосылок. Действительно: если в авторитарном государстве имитируются демократические процедуры, почему бы склонным к мечтательности общественным движениям не изобразить и либеральный подход? Не корысти ради, а токмо из любви к искусству.

В современной России либеральные политические движения аккуратно подчеркивают, что намерены добиваться своих целей только в рамках действующих законов (такую позицию озвучил и Михаил Ходорковский). Однако в обществе, где не установлено на практике верховенство закона и не гарантировано равенство перед ним всех граждан, включая первых лиц государства, подобное заявление означает декларацию лояльности авторитарному режиму, согласие играть его по правилам - хотя бы потому, что других правил у такого государства нет. Поскольку власть в России эффективно контролирует судебную и законодательную системы, такой либерализм обречен оставаться абстрактной риторикой. Эта риторика может власть слегка раздражать, но и только: все обращенные "наверх" требования подчиниться верховенству закона просто не будут поняты, потому что российская власть считает себя полностью законной, а любые свои решения - заведомо правомерными.

Для описания отношений российской власти и системных оппозиционеров часто используют образ игорного стола, за которым несколько человек играют в карты с шулером. Некоторые игроки (назовем их "застольными либералами") понимают, что их обманывают, они знают, кто именно мухлюет, и даже открыто об этом говорят. Однако при этом прекращать игру они не желают и за канделябры не хватаются, потому что это противоречит их принципам. Конечно, шулера такая ситуация вполне устраивает: пусть лохи ноют, сколько хотят, лишь бы ставки делали. Пока возвышенные принципы остаются сверхценностью, которая мешает лоху протянуть руку к канделябру, шулеру вообще не о чем беспокоиться. А на тот случай, если кто-нибудь из игроков все-таки рискнет изменить принципам, у шулера за соседним столиком есть прикормленный пристав, который уполномочен всякую неконструктивную критику пресекать.

Пока возвышенные принципы мешают игроку протянуть руку к канделябру, шулеру вообще не о чем беспокоиться.

Метафору эту можно считать слишком вольной, но наглядности у нее не отнимешь. Пока шулер определяет правила игры, невозможно выгнать его из-за стола без нарушения введенных им правил. И если российская либеральная оппозиция всерьез воспринимает собственный принцип соблюдения действующих законов, она тем самым сознательно ограничивает себя чисто просветительскими задачами, потому что прочие формы политического активизма в РФ последовательно вытесняются за пределы легального поля. В этом контексте выяснять позицию Ходорковского относительно Крыма ничуть не более осмысленно, чем ожидать от школьных учителей математики экспертизы национального бюджета: мнение у них по этому предмету, может, и есть, но реальный политический вес этого мнения выражается мнимым числом.

Как следствие такого подхода, российский либерализм в его нынешнем положение пассивен и совершенно не созидателен. В условиях авторитарного государства он легко "теряет имя действия" и становится просто словом, из которого и за которым не следует никакое дело.

Поэтому единственная доступная российским "застольным либералам" стратегия - ничего не предпринимать и терпеливо ждать, пока шулер, образно говоря, сам не доиграется.

Однако если от обсуждения российского "застольного либерализма" перейти к мировой практике, найти концептуальные основания для того, чтобы рука все-таки потянулась к канделябру, окажется очень легко. Все нужные слова есть в преамбуле Всеобщей декларации прав человека: "Необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона для обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения".

Конечно, практика многих стран (в том числе Украины) показывает, что право народа на восстание вовсе не гарантирует окончательное поражение авторитаризма и торжественно-безоблачное внедрение более прогрессивных общественных парадигм. Восстание не закончивает процесс общественных преобразований, оно в лучшем случае расчищает для них пространство, и вслед за ним должен начаться - и, желательно, успешно завершиться, - процесс социального переустройства. Однако без признания права на воостание либерализм мгновенно превращается в обычную благодушную маниловщину - виртуально красивую, но в жизни бесполезную.

Право же, либеральная идея достойна гораздо лучшего применения.


Подписывайтесь на аккаунт ЛІГА.net в Twitter, Facebook, ВКонтакте и Одноклассниках: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.

Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net
практика