О британской демократии и ее украинской демо-версии
За последние 10 дней, сразу несколько британских чиновников, которых поймали за нарушение карантина, вынуждены были подать в отставку. Много писали о Ниле Фергюссоне, например, которого в изоляции посещала любовница.
Сегодня с первых полос не сходит Доминик Каммингс, окруженная ореолом мистичности правая рука Бориса Джонсона, которого таблоиды привыкли называть Распутиным, и которого сыграл Камбербетч в фильме о "Брексите". Оказывается, Каммингс выезжал в город Дарэм, что за 460 км от Лондона, к родителям в момент жестких карантинных ограничений, когда его сограждане не могли родственников даже похоронить.
Достаточно вспомнить душераздирающую историю 13-летнего Исмаила Мохамеда Абдулвахаба, который умирал в лондонской клинике в полном одиночестве – из-за строгих изоляционных ограничений его семью не пустили к нему даже чтобы проститься в последние часы.
После серии неловких заявлений и удаленного твита на официальном аккаунте британского госаппарата, была назначена пресс-конференция с предполагаемым камин-аутом Каммингса – британская демократия не ожидала ничего иного, как отставки.
Но случилось то, что совершенно не удивило бы в Украине: Каммингс заявил, что "there is room for reasonable disagreemen" (всегда есть место для разумных разногласий. - Ред.), а Джонсон занял поддерживающую позицию в стиле "ну, а что такого, я бы поступил так же".
В зрительном зале повисла неловкая тишина. Как красиво написал The Economist: "Cummings, not Goings".
И тут в Британии начинается то, что у нас никак не начинается (либо заканчивается быстрее серии "Черное зеркало"), и что отличает английскую демократию от ее украинской демо-версии. Протесты. Одиночные. В масках и с дистанцией. Как напоминание, что закон один для всех, карантин один для всех, рестораны одинаково закрыты для всех, декларирование Rolex, записанных на жену двоюродного деверя, одно для всех.
Ведь мы, конечно же, помним, что у нас ресторан "Велюр" может работать в карантин, потому что там "антикризисный штаб". Если магазину хозтоваров очень нужно работать, то в нужный момент он резко становится то ли аптекой, то ли гастрономом. Районный суд может преспокойно оспорить постановление Кабмина. Глава госэкоинспекции "недоговаривает" в декларации о земельных участках в Крыму, министр экономики не декларирует квартиру в Москве, у генпрокурора расходы на 13,1 млн грн превышают доходы, подавляющая часть имущества Виктора Медведчука записана на жену, да и сам президент Зеленский не особо спешит декларировать расходы в Омане.
В Украине совершенно другая стадия зрелости демократического общества, а с ней, и реакция на "альтернативную правду".
Да, ситуация с Каммингсом не так однозначна, как может показаться на первый взгляд: по его словам, он нарушил карантин, чтобы не подвергнуть риску своего ребенка. В его защиту уже выступили министр иностранных дел и министр финансов, аргументируя, что когда двое родителей с коронавирусом отвозят 4-летнего ребенка к родственникам, это называется забота, а не безрассудство.
Но как бы то ни было, общество имеет полное право требовать объяснений – это логично и справедливо. И закон абсолютно точно не может быть избирателен: не может существовать одного толкования для чиновника (пусть даже максимально заботливого), и другого для "плебеев".
Любопытно будет понаблюдать, как стул под Каммингсом все-таки расшатают в напоминание об этом. И немного завидно, потому что украинские стулья стоят все так же незыблемо.
