Первым серьезно пострадавшим от коронавируса украинцем был полицейский, которому разбили голову. Он выздоравливает. Остальные страдальцы - участники массовых беспорядков – неизлечимы. И дело тут не в самом вирусе.
Если кто не в курсе, коронавирус это давно известная форма ОРВИ.Вспышка пневмонии в Китае связана с появлением нового штамма и новой коронавирусной инфекции - COVID-19. Болезнь может протекать как легко (все то же ОРВИ), так и тяжело (пневмония, дыхательная недостаточность). Лечится как обычная простуда и пневмония.
Более чем 90% инфицированных выздоравливают. Некоторые выздоравливают, даже если не получают должного лечения, как это часто случается в повседневной жизни. Осложнения возникают на фоне диабета, астмы и проблем с сердцем. Смерть наступает чуть чаще, чем при обычном гриппе. Но ее вероятность все равно не так уж велика.
Согласно последнему исследованию ВОЗ, летальность составляет 0,4−4% от всех инфицированных. Если вирус обнаружен у пациента в течение 14 дней и начато лечение, то средняя летальность — 0,9%. Динамику заболевших и выздоравливающих по всему миру можно отслеживать онлайн, например, здесь.
Основная проблема в том, что разработка вакцины займет около года. За это время появятся и специальные лекарства. С большой долей вероятности, COVID-19 все же придет в Украину и большинство других стран. Но и тогда умереть от новой болячки будет сложнее, чем от отравления устрицами в дорогом ресторане.
Пока же все что могут сделать правительства – принять меры безопасности. Как и все, к чему прикасается государство (не только в Украине), это делается плохо. Много шума из ничего. Много пиара. В результате по всему миру возникают массовые фобии. Это тоже более-менее изученное явление.
Подобные заблуждения толпы описаны в книге британского гуманитария Чарльза Маккея в середине XIX века. В конце того же века тему разрабатывали основоположник современной социологии Эмиль Дюркгейм, криминолог Жан Габриэль Тард и историк-антрополог Гюстав Лебон. В XX веке их идеи развил социальный психолог Серж Московичи. Последние данные мировой науки на сей счет неутешительны: во всех странах и всех слоях общества были, есть и будут социально опасные дураки.
Что мы и наблюдаем. Даже в сытых и просвещенных США, Японии, Израиле и Европе встречаются проявления моральной паники, а на государственном уровне принимаются нелепые решения. Почти везде угроза преувеличивается. Мракобесы боятся инфлюэнцы. Однако до массовых драк и столкновений с полицией обычно не доходит. В этом смысле Украина уникальная европейская страна. Почему так случилось?
Позор в Новых Санжарах и Винниках не стоит списывать на местную специфику. Образовательный уровень и социально-демографический портрет жителей этих населенных пунктов принципиально не отличаются от социальных характеристик населения в других регионах. В этом смысле все мы – Новые Санжары. Возможно, все дело в том, что украинские чиновники менее профессиональны, чем европейские? Доля правды в этом, наверное, есть. Как и в том, что Украина находится в состоянии войны и враг может устраивать информационные провокации. Но никакой враг не мог запретить «простому украинцу» погуглить справочную информацию и включить мозги. Никакие чиновники не заставляли местных мужиков пить водку и не раздавали хоругви. Так что же, у нас статистически больше дураков или они особенные?
Специальных социсследований на сей счет пока не было, поэтому ограничимся гипотезой: и больше, и особенные. Таково страшное наследие советского режима.
В анамнезе постсоветского обскуранта тотальное недоверие к экспертизе. Экспертиза – научная, юридическая, историческая – была частью или идеологии или официальной информации. А советский человек никогда не доверял официальной информации. Кто доверял, тот не проходил естественный отбор.
Все еще парадоксальнее: он мог верить официальной информации – но не доверять. Скажем, он мог верить, что строит коммунизм, но при этом чувствовал, что вопрос его личного выживания зависит от каких-то особых технологий, о которых по телевизору не рассказывают и в книжках не пишут: как откосить от армии, где достать приличную одежду, как дать взятку в ЖЭКе и запастись консервами.
Официальную информацию он интерпретировал своеобразно. Тоже в целях выживания. Если партия и правительство настойчиво убеждали его в том, что после аварии на ЧАЭС радиационная обстановка в норме, он кожей чуял беду. Люди не верили выступавшим по телевизору врачам и прочим экспертам. И это лишь маленький фрагмент 70-летней информационной истории. Была ли альтернативная информация? Да. Семейные предания, слухи, вообще любая устная информация.
Когда появился доступ к знаниям без идеологической цензуры и возникли независимые СМИ, у большей части населения не было навыков анализа информации. И до сих пор нет. Многие не могут отличить фейк от новости, псевдонауку от науки, шарлатана от врача. Склонны к конспирологии, боятся ГМО, лечатся у гомеопатов, посещают экстрасенсов, смотрят телеканалы Медведчука.
У этого явления есть научный термин: архаический синдром. Он обостряется во время стихийных и социальных бедствий, во время войны. То есть в нашем случае. Это очень многогранное явление, включающее в себя такие, казалось бы, разные явления как вера в распятых мальчиков и страх перед коронавирусом.
Западноукраинский хоругвеносец, протестующий против размещения в его поселке эвакуированных людей, может считать себя патриотом Украины. Но по своему менталитету – он из той же песочницы, что восточноукраинский ватник. Они оба представляют для страны опасность. Оба – постсоветские дураки, подверженные любым информационным манипуляциям. Они неизлечимы. Надежда лишь на то, что со временем их будет становится меньше. По чисто биологическим причинам. Увы.
Если Вы заметили орфографическую ошибку, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter.
Комментарии