Почему Трамп выводит войска из Сирии: история "предательства"

Один из главных вопросов, которые мне задавали в связи с происходящим в Сирии, касался мотивов президента США Дональда Трампа, стоявших за его решением вывести американский военный контингент из страны и де-факто дать «зелёный свет» Турции на вторжение в Сирию.

Для многих поступок Трампа не соотносился с логикой США играть роль «мирового полицейского» и «защищать демократию и свободу во всех уголках планеты». Более того, для множества украинцев, привыкших к мысли о «загранице, которая нам поможет» или о Штатах, которые являются для нас «стратегическими союзниками», мысль о том, что Вашингтон может просто «слить» своих партнёров была просто ужасающей. Ведь наблюдая за тем, как Трамп спокойно бросает своих курдских союзников, проливавших кровь за американцев в боях с «Исламским государством» в 2014-2018 годах, и выводит войска в соседний Ирак, предварительно договорившись с Турцией и Россией, невольно вызывает смешанные чувства и даже некую панику. «Получается, с нами может произойти тоже самое?». 

Для того, чтобы пояснить ситуацию несколько глубже, я попытаюсь дать исчерпывающий и понятный всем ответ на вопрос: Почему Дональд Трамп «предал» сирийских курдов и выводит войска из Сирии?  

Считаю, что без понимания его мотивации и факторов, повлиявших на это решение, действительно сложно разобраться в произошедшем, и даже прогнозировать будущее. 

Итак, мотивация администрации Трампа вывести свои войска из Сирии состоит из следующих блоков, каждый из которых я раскрою отдельно: 

1. Кризис стратегического видения сирийской политики.

2. Военно-политическое поражение в Сирии.

3. Личные взгляды и переживания Дональда Трампа.

4. Шантаж Турции и игра России. 

5. Ошибка курдско-американского взаимного восприятия. 

Сирийская стратегия, которой не было

Одной из самых главных проблем Вашингтона в Сирии было и остаётся отсутствие какой-либо «сирийской стратегии». Администрация Барака Обамы, вмешавшись в конфликт на стороне курдов в 2014 году, ещё тогда убеждала  население, что никакого разворачивания военного контингента США на территории Сирии не будет. Уже тогда, последствия катастрофического вторжения в Ирак в 2003 году, операции в Афганистане в 2001 году и интервенции в Ливию в 2011 году, сказались на общественном мнении в США: большая часть населения не желала, чтобы их страна втягивалась в ещё один конфликт на Ближнем Востоке. 

Тем не менее, в октябре 2015 года президент Обама всё-таки принял указ о размещении в северо-восточной Сирии первых 200-т американских военных. Официальная причина – «тренировка курдских отрядов, и не более». И снова он нарушил свои же слова, начав увеличивать военный контингент США в Сирии, который к 2017 году вырос до 2500 человек, не говоря уже о том, что миссия США вышла далеко за пределы обычного предоставления советов курдским руководителям. 

США начали вооружать, финансировать, помогать советниками и предоставлять бронетехнику курдским отрядам, в которых они видели единственных местных союзников, способных противостоять как террористам «Исламского государства», так и остальным игрокам сирийской войны: России, Дамаску, Ирану и даже Турции. 

Военное присутствие США в Сирии (хоть и незаконное с точки зрения международного права) в 2014 году было развёрнуто в контексте борьбы с террористами «ИГ» и имело чёткие тактические военно-политические цели. После разгрома «ИГ» уже в 2016 году (курдская операция «Гнев Евфрата» и сирийская правительственная операция «Великий Рассвет») вопрос обоснования присутствия США в Сирии снова стал актуален. 

Штаты пытались оправдать свою дальнейшую активность в Сирии как угодно: сдерживанием Ирана, необходимостью усилить переговорную позицию курдов с Дамаском, борьбой с наркотрафиком, необходимостью помешать «возрождению ИГ» и т.д. Администрация Обамы так и не выработала стратегического обоснования национальных интересов США в северо-восточной Сирии, и не объяснила, почему до сих пор держит там войска. 

Во времена администрации Трампа главным аргументом его изначального окружения (сторонников демонстрации силы и военного присутствия США в Сирии) был следующий: присутствие американских войск будет оказывать давление на центральное правительство в Дамаске, склоняя Асада сесть за стол переговоров. Сирия по сути стала ещё одной площадкой, на которой, как верил Трамп, может сработать его политика максимального давления, прямо как с Северной Кореей. 

Однако весь план, кроме того, что он был не продуманный, наивный и банальный, развалился после того, как между Трампом и его госсекретарём Рексом Тиллерсоном произошёл конфликт, результатом чего стала отставка Тиллесона и советника президента по нацбезопаности Герберта МакМастера. Уже тогда – весной 2018 года – Трамп начал требовать вывода войск США из Сирии. Чиновники Пентагона и Белого Дома убедили его повременить с решением и отложить рассмотрение вопроса до осени, пока они разработают новый план. Когда его не последовало, а ситуация в Сирии всё больше маргинализовала позиции США, Дональд Трамп издал указ о выводе войск в декабре 2018 года, шокировав весь истеблишмент и нанеся удар по «интервенционистскому» крылу американской политики, сторонникам активной демонстрации Штатами силы на международной арене. 

Отсутствие стратегического видения и точек выхода из конфликта и стали, после не менее провальной весны 2019 года (и отставки Джона Болтона), одной из причин, которые убедили Трампа (под нажимом россиян и турков) закрыть вопрос по-своему: просто бросить всё и свалить. 

Мир Дональда Трампа 

Одним из важнейших факторов также является личное мировоззрение Дональда Трампа. Логика его внешней политики, сформулированная в простой фразе «Америка прежде всего», достаточно понятна: сохранить глобальное влияние США в мире при минимальных затратах, передавая часть функций «мирового полицейского» региональным союзникам, которые будут за это платить и сами курировать те или иные направления. 

Ещё во время выборов президента в 2016 году, Трамп всячески критиковал вовлечённость США в ближневосточные процессы, в особенности «бессмысленные и бесконечные войны» по типу Ирака, Афганистана и той же Сирии. Поэтому его желание закрыть вопрос с Сирией путём вывода войск из территории, где нет очевидных интересов для Вашингтона, вполне понятно. Более того, этот шаг позитивно воспринимается электоратом Трампа, которые желают увидеть, как «наши парни возвращаются домой». 

Кроме того, Дональд Трамп мыслит не как политик, а как крупный бизнесмен, пытающийся натянуть правила бизнеса на международные отношения, считая это очень хорошей идеей. С этой точки зрения, сирийская курдская «Роджава» для Трампа не более чем затратный, нерентабельный и неподъёмный проект, который нужно отсечь, поскольку он не приносит никакой прибыли или дивидендов. Цинично, бездушно, но логично с позиции бизнес логики. 

Проигранная война 

Ещё одним блоком, повлиявшим на решение Трампа вывести войска из Сирии, стала ситуация в самой Сирии. В отличие от 2013-2014 годов, когда сирийское правительство было замкнуто на 17% территорий, отбиваясь от всех вокруг, Дамаск был на грани падения, России в Сирии ещё не было, а террористы «Исламского государства» контролировали более половину страны, нынешняя обстановка полностью противоположна. 

Военное поражение антиправительственных группировок (поддерживаемых, в числе прочих, и со стороны США) в сражениях севернее Дамаска и в за Алеппо, вмешательство РФ в 2015 году, разгром «ИГ» в 2016 году и падение антиправительственных анклавов один за другим в 2016-2018 годах – всё это перевернуло ситуацию в Сирии с ног на голову. Официальный Дамаск, за которым стоят Россия и Иран, нынче вернул под свой контроль большую часть территории страны. Провинция Идлиб остаётся последним анклавом антиправительственного движения во всей Сирии – дискредитированный, никому не нужный и брошенный большинством своих доноров, кроме Турции. Военно-политические победы резко усилили сирийско-иранско-российскую ось, поставив в невыгодное положение США. А после того, как к условному лагерю «победителей» присоединилась Турция, позиции Штатов стали окончательно проигрышными. 

В таких условиях, становилось понятно, что изначальная цель вмешательства США в конфликт (отстранение от власти Башара Асада и смена режима) уже нереализуема, и лишь совсем отчаянные вармонгеры в американском Конгрессе верили, что это возможно. Так возникла американская дилемма в Сирии: уйти, попытавшись сохранить лицо, или остаться, но быть обречённым на стратегическое поражение.

Российско-турецкие геополитические игры 

Россия и Турция сыграли эту партию блестяще. Начиная с 2015 года, официальная Анкара последовательно критиковала позицию США по Сирии, требуя прекратить поддержку сирийских курдских отрядов YPG и SDF, считая их террористической организацией. 

В ответ, США, недооценивая значение курдской проблемы для Турции и лично Реджепа Тайипа Эрдогана и его рейтингов, предпочитали либо отмалчиваться, либо игнорировать замечания турецкой стороны, либо всё отрицать (несмотря на очевидные факты), либо вступая в многочисленные пустыне и ни к чему не обязывающие переговоры с Анкарой, завершавшиеся странными и нереализуемыми договорённостями. По сути, США активно бросали пыль в глаза Турции, пытаясь решить для себя, что же они делают в северо-восточной Сирии и как следует поступить с дилеммой, в которую они себя загнали. 

В итоге, Эрдоган (особенно после ухудшения отношений с Вашингтоном после переворота 2016 года) умело использовал комбинацию переговоров и грубой силы (дважды вторгся на территорию северной Сирии), убедив в конце концов Трампа вывести свои войска и закрыть этот вопрос раз и навсегда. А Россия стояла у него за спиной, умело играя на контрасте с США, представляя себя более надёжным, понимающим и хорошим партнёром, нежели американцы. 

Сирийский спектакль самообмана 

В американско-курдских взаимоотношениях всегда было много самообмана и заблуждений. Незнание базовых вещей о Сирии и обитающих здесь народах привело американцев к ошибке восприятия собственного партнёра. Они рассматривали сирийских курдов как союзников не только в борьбе с «ИГ», но и с сирийским правительством, за которым стояли Иран и Россия. 

В ответ, курды также активно строили воздушные замки и внимательно слушали американцев, поверив в то, что США действительно настроены защищать их долгосрочные интересы в этой части региона, включая различные национально-освободительные проекты по построению курдского квази-государства. 

На деле же, оказалось, что и та, и другая стороны не понимали истинных намерений друг друга (или не хотели понимать), иногда откровенно вводя в заблуждение собственное население, чтобы продемонстрировать успешность своей политики. Курды не собирались и не желали воевать с сирийским правительством Башара Асада (с которым у них практически не было серьёзных вооружённых столкновений за все годы конфликта), предпочитая просто хозяйничать на своих землях. А американцы не собирались поддерживать, и тем более тянуть финансово, какие-то квази-государственные формирования на полупустынных землях, геополитически замкнутых со всех сторон, входя в полномасштабную конфронтацию с Ираком, Сирией, Турцией, Россией и Ираном. Никому свободный Курдистан никогда не был нужен. 

Неудивительно, что когда войска США начали внезапно покидать северо-восточную Сирию, оставляя курдов на растерзание наступающим про-турецким боевикам, это вызвало массовую истерию как среди американской (в особенности, лево-либеральной) публики, так и среди курдского населения. Ошибка восприятия друг друга, приведшая к неправильной коммуникации и пустым обещаниям, в итоге закрепила курдско-американские отношения в спираль самообмана, заблуждений и мифов, которые они с радостью культивировали для демонстрации успеха и стабильности.