Насколько Высший антикоррупционный суд теперь способен вести дела коррупционеров?
В октябре ВАКС засекретил половину, а именно 3 из 6 своих приговоров по топ-коррупции. Без объяснений, почему взятки и освобождение от ответственности топ-чиновников становятся тайнами для общества.
Чем дальше, тем больше вопросов о деятельности ВАКС. Помним судью Ткаченко, который уволил Ярослава Лугового, одного из подозреваемых по делу о завладении 9,2 млрд грн ПриватБанка, в котором также фигурирует олигарх Игорь Коломойский. Затем тот же судья ВАКС отказал в аресте активов Коломойского. ВАКС закрыл дело Роттердам+, где речь шла о 20 млрд грн убытков государства.
Но самые большие вопросы именно о секретности. Возникает ощущение, что кто-то хочет, чтобы общество не видело и не задавало вопросов "Почему?", "На каких основаниях?". Когда адвокат экс-председателя Верховного суда, разоблаченный на получении $2,7 млн взятки, получает условный срок и обязательство сделать донат на армию дронов, когда министру времен Януковича Злочевскому выписывают штраф за рекордную взятку. Мне непонятно: почему все это засекречивается?
Единственный логический ответ – чтобы избежать обвинений в коррупции судей ВАКС. Возникает стойкое впечатление, что все эти соглашения со следствием – это некий лайфхак по легализации коррупции. Считаю подобные соглашения очень плохими прецедентами, которые дают сигнал всем коррупционерам, что не стоит бояться НАБУ и ВАКС, потому что в финале будет возможность официально откупиться и/или дать нужные следствию (или не только следствию) показания. Напоминает торговлю индульгенциями. И для меня понятно то разочарование, в результате которого увольняются работники НАБУ в последнее время.
Сейчас с основаниями для такого разочарования я столкнулся лично, пытаясь сделать материал о громком деле Укргазбанка, которое сейчас рассматривает ВАКС и которое находится как раз на стадии рассмотрения соглашений со следствием.
Напомню, фигуранты дела – бывшее руководство банка во главе с Кириллом Шевченко, экс-главой НБУ. Дело расследовалось с 2019 года по обвинению в растрате 206 млн грн средств банка. В августе произошло изменение квалификации дела по ст. 255 УКУ, и следствие стало рассматривать фигурантов как членов преступной группировки, деятельность которой направлена на совершение тяжких и особо тяжких преступлений.
Гораздо более жесткие санкции по новой статье обусловили появление соглашений со следствием. Наиболее интересное из них – соглашение с экс-заместителем правления Укргазбанка Александром Игнатенко. Который после работы в Укргазбанке работал на аналогичной должности в Укрэксимбанке. На сайте ВАКС было размещение информации о заседании с участием Игнатенко и других фигурантов дела.
Я направил журналистский запрос в ВАКС с вопросами: заключены ли соглашения со следствием, получили ли участники соглашений изменение квалификации обвинения, какая сумма средств государству уже возмещена и какая планируется к возмещению.
В ответ я получил письмо, подписанное руководителем аппарата ВАКС Богданом Крикливенко. В письме не было никакого ответа по сути вопроса. В то же время Крикливенко отмечал, что вмешательство в осуществление правосудия или влияние на суд и судей – запрещается, и уверял, что ВАКС "строго соблюдает" нормы законодательства.
Особенно странным этот ответ выглядел ввиду того, что в довольно близком прошлом Крикливенко был руководителем Секретариата уполномоченного Верховной Рады по правам человека. И, видимо, прекрасно понимает, что никаким давлением на суд или судей журналистский запрос не является и никаких законов Украины – не нарушает.
Вся эта ситуация выглядит логичным звеном новой "секретной" политики антикоррупционной вертикали, которая почему-то очень похожа на то, что в судебной и правоохранительной системе существует уже более 30 лет – политику непрозрачности и кулуарного принятия решений. Прошу председателя суда Веру Михайленко дать оценку действиям ее подчиненного и сообщить, являются ли эти действия частью новой, закрытой от общества политики ВАКС.
