Время разрушителей стабильности. Как влияет на политику усиление глобального ревизионизма

В современной истории трудно найти времена, когда глобальную систему международных отношений можно было бы назвать стабильной, справедливой и прогнозируемой. Известная максима "нет ничего более постоянного, чем перемены" в полной мере отражает положение вещей: стремление к изменениям всегда было основной движущей силой трансформаций мирового порядка.

Оно вполне соответствует пониманию такого явления, как ревизионизм, когда ревизионистские государства действуют более мощно и целенаправленно в направлении изменений, чем государства статус-кво, которые пытаются сохранить текущее положение дел.

Однако эра ревизионизма, которую мы наблюдаем в реальном масштабе времени, является лишь переходным этапом между старым мировым порядком и новым биполярным миром, основные законы которого еще не написаны.

Существует реальная угроза, что такими законами станут право сильного, ограничение свободы выбора, принуждение к адаптации выгодных метрополиям общественных норм и экономического уклада – своеобразный неоколониализм, только политический, без физического захвата земель и рабской эксплуатации населения новейших колоний.

Ревизионизм, как и биполярность, не является новым феноменом, так же как и стремление к лидерству. Более того, на протяжении обозримого исторического периода вокруг международного олимпа всегда было достаточно кандидатов в "небожители".

Американоцентричное десятилетие после распада СССР, когда США играли роль единоличного лидера, выглядит обособленно, хотя даже тогда Китай и Россия уже готовились бросить вызов мировому гегемону.

Еще в 1997 году от имени России и Китая в адрес генерального секретаря ООН был направлен текст "Совместной декларации по мультиполярному миру и установлению нового международного порядка" – одна из первых ласточек будущей грозы.

Но тогда "союз ревизионистов" был слишком слабым, чтобы требовать свой кусок мирового пирога. США – государство статус-кво на тот момент – вполне уверенно контролировали глобальные процессы, хотя для многих стран то время и стало "потерянным десятилетием".

Нынешняя ситуация разительно отличается от относительно стабильных для Запада 1990-х.

После четырех десятилетий экономического роста современный Китай чувствует себя несравненно увереннее, чем даже СССР времен Карибского кризиса. Новая биполярность США – Китай, которая сменит старую США – СССР, не копирует времена холодной войны.

Современный Китай – мощный политический и экономический игрок, поэтому многополярность является лишь одной, но далеко не единственной характеристикой новой реальности. Другая – это вопрос о возможности установления нового баланса сил, который пока не имеет ответа.

Россия, которая никогда не умела, да так и не научилась создавать полезные продукты, прибегла к единственному, что она умеет – к войне. Она смогла втянуть в войну Беларусь и Северную Корею, ангажировать Иран, предложить Китаю партнерство, которое позволяет ему легче противостоять попыткам США остаться лидером: дешевая нефть в обмен на политическую и экономическую поддержку. Круг ревизионистов расширился, в то время как лагерь государств статус-кво не увеличился.

Реализм объясняет перманентную нестабильность мирового порядка агрессивной сущностью человека, которая трансформируется в волю государств силой менять статус-кво. То есть ревизионизм в международных отношениях присутствует всегда, и вопрос не в том, возможно ли предотвратить конфликты, скорее стоит говорить о времени, когда они возникнут.

Мировая система достаточно инерционна, ее изменения не происходят спонтанно, поэтому довольно неожиданно возникает аналогия с законами механики.

Первый закон Ньютона раскрывает сущность глобальной (не)стабильности: если сумма сил, действующих на тело (мировой порядок), равна нулю, тело остается в состоянии покоя или в состоянии равномерного прямолинейного движения (сохраняется статус-кво). То есть если стремление разных игроков к изменениям и противодействие этим изменениям взаимно компенсируются, мировой порядок остается в покое (тело будет продолжать это движение, если на него не действуют силы, изменяющие это состояние).

Второй закон Ньютона для международных отношений можно сформулировать так: сила государства равна произведению политической воли действовать и объема имеющихся ресурсов, необходимых для достижения цели этого действия.

Третий закон великого англичанина гласит, что каждое действие вызывает противодействие, и именно их дисбаланс определяет направление движения, а баланс будет гарантировать сохранение статус-кво.

Даже такая упрощенная модель взаимодействия государств в контексте формирования международного порядка позволяет понять механизм действия и противодействия лучше, чем искусственно выдуманные теории столкновения цивилизаций или "ловушки Фукидида".

Войны во Вьетнаме, Корее, Афганистане никоим образом не соответствовали представлению о возникновения войн вследствие вызовов, которые растущая держава бросает действующему гегемону. В то же время все они были попыткой создать вектор противодействия силам, которые стремились изменить статус-кво с помощью идеологических или террористических действий. Другим важным следствием "механистического" видения процесса изменений мирового порядка является осознание важности коллективных усилий, векторы которых направлены в одну и ту же сторону.

Точно так же выигрывать современные войны можно и нужно за счет асимметричных стратегий, которые учитывают технологические изменения и трансформацию природы человека.

Когда человек стремится к миру, а не к власти – демоны войны бессильны.