Истории | На краю ночи. Как Киев праздновал Пасху: репортаж

На краю ночи. Как Киев праздновал Пасху: репортаж - Фото

Благодатный огонь для УПЦ (МП) в Лавру привезли чартером из Израиля (фото - news.church.ua)

19.04.2020, 17:38

В пасхальную ночь журналисты LIGA.net посетили семь православных храмов, чтобы понять: почему верующие не откликнулись на призывы власти сидеть дома

Киево-Печерская Лавра, УПЦ МП

20:00-23:00. Вечером в субботу в Киево-Печерскую Лавру, несмотря на закрытое авиасообщение, доставили благодатный огонь из Иерусалима. За ним чартером летал епископ УПЦ МП Виктор (Коцаба) и гендиректор Смарт-Холдинга Алексей Петрин. Один из главных спонсоров церкви и бенефициар холдинга Вадим Новинский в это время лечится в больнице от коронавируса.

Делегация УПЦ МП ждала лампадку в аэропорту Тель-Авива, чтобы не нарушать карантин Израиля. А вот карантин в Украине в МП отправили в игнор. Несмотря на вспышку коронавируса в Лавре, в Свято-Воскресенском храме решили раздавать огонь прихожанам. С призывом приходить за ним ко всем желающим обратился управделами МП митрополит Антоний (Паканич).

На деле встречать благодатный огонь в субботу вечером к Лавре пришли не больше сотни прихожан. В основном среднего возраста (пожилых не было), в масках или респираторах. Весь квартал был перекрыт патрульными машинами и обтянут лентами.

На краю ночи. Как Киев праздновал Пасху: репортаж

- Пусть бы вышел батюшка и прямо на улице всем огонь раздал, - вздыхает женщина в очереди.

В церковь пускают по одному: на каждого пешехода с лампадкой - один автомобиль со священниками из регионов, подъезжающий прямо ко входу. Очередь из прихожан выстроилась в зоне ожидания в 50 метрах от церкви. Полиция периодически призывает собравшихся держать дистанцию. Выходит так себе.

Мужчина средних лет с яркой желтой лампадкой возмущается:

- Вот объясните мне. Знакомый приехал из Европы, подписал бумагу о самоизоляции. У него в той же хате вместе с ним живет куча людей. Он сидит дома - вопросов нет. Но его братья ходят по селу, жена и мать ходят по селу. Это что за изоляция? Власть должна была их изолировать, как в Новых Санжарах. А теперь говорим, что благодатный огонь привезет нам коронавирус. Бред. Не государство, а 95 квартал.

- А вы сами не боитесь коронавируса?

- Не боимся. Сказать почему? Потому что мы с Богом. А тот, кто без Бога, пусть и боится - карантина и коронавируса. Но надо, чтобы Бог был в душе и сердце каждого человека.

Мы не боимся. Сказать почему? Потому что мы с Богом. А тот, кто без Бога, пусть и боится - карантина и коронавируса

Эта риторика не нова: с похожими словами еще неделю назад к прихожанам обращалось руководство УПЦ МП и Лавры. Теперь примерно у 120 священников Лавры подтвержден диагноз - коронавирус.

Уже несколько дней волонтеры Красного креста проводят температурный скрининг всех входящих и выходящих (по пропускам) из Киево-Печерской Лавры. Но в эту пасхальную ночь Лавра - на жестком карантине, любые контакты и перемещения запрещены.

Некоторые прихожане оставляют пакеты для священников под шлагбаумом. Возле главного входа шум:

- Да я вчера отсюда спокойно вышел через черный ход, чтобы поехать к девушке, а назад меня не пускают! - на повышенных тонах общается с полицией молодой священник в облачении (возможно, семинарист).

Детали происшествия: минуту назад полиция сняла его с забора - он пытался перелезть через него, чтобы попасть в Киево-Печерскую Лавру.

- Зачем полез через забор?

- Да я вчера вылазил... Вернее, не вылазил... Вчера открыты ворота были!

- Не кричите.

- Да потому что уже задолбали…

- Кто тебя задолбал?

- Я вчера вышел через черный ход. Я тут живу, я не могу домой зайти или что?

За весь вечер субботы на территорию монастыря полиция пропустила только несколько машин скорой помощи и съемочную группу телеканала Интер в сопровождении врача-эпидемиолога. В полной защитной экипировке - костюмах, респираторах, очках, перчатках - они приехали вести трансляцию пасхального богослужения. В три часа ночи на выходе из Лавры их встречали для дезинфекции и утилизации костюмов волонтеры Красного креста. А киевская аварийно-спасательная служба залила хлором место дезинфекции.

Благовещенский собор, УПЦ МП

23:00. У входа заняли позиции представители муниципальной охраны и Нацполиции. Их с десяток. На заборе объявление: "Служба без прихожан. Те, кто захотят исповедаться и причаститься, могут прийти после богослужения с 8:00 до 11:00. Но небольшими группами по пять-шесть человек". Народ начинает собираться.

Благовещенский собор - довольно молодой храм УПЦ МП, построен в нулевых. Ремонтные работы еще продолжаются, о чем напоминает бетонный забор по периметру. Однако постоянные прихожане здесь уже есть. Ближе к полуночи к дверям церкви подтягивается 40-50 человек. Часть верующих приходят с табуретками. Поэтому издалека все происходящее напоминает сходку рыбаков возле реки.

Непосредственно перед входом установлены две колонки, которые транслируют службу. Аудиотехника страшно хрипит, и чтобы хоть что-то услышать, нужно находиться максимально близко возле аппаратуры. Одного из прихожан явно не устраивает такой сценарий, и он решается испытать удачу и зайти в собор. Не получается: останавливает сотрудница храма.

Объясняет:

- Сегодня служба без прихожан. Однако ближе к двум часам начнется причастие, и мы будем запускать по одному-двум...

Полицейские ходят между верующими и делают замечания тем, кто не соблюдает дистанцию или снимает маску. В основном люди придерживаются правил, однако есть и исключения.

Один из верующих, мужчина лет за пятьдесят, сокращает дистанцию, обращается к нам:

- А вы ходите в церковь? Причащаетесь?

- Иногда. Не так часто, как хотелось бы.

- Таких как вы мы, верующие, называем захожанами.

Собеседника зовут Николай, он представился как преподаватель богословской школы и вообще – миссионер.

- Вот люди думают о коронавирусе, о возможном отеке легких. Но если бы они знали, что будут муки страшные, если не прийти и не причаститься! Если бы они это знали, то - приползли бы на коленях, - миссионерствует Николай.

Вот люди думают о коронавирусе, о возможном отеке легких. Но если бы они знали, что будут муки страшные, если не прийти и не причаститься! Если бы они это знали, то - приползли бы на коленях

В разговор вмешивается сотрудница полиции: требует соблюдать дистанцию. Беседу приходится прекратить.

Храм Николая Набережного, ПЦУ

За 15 минут до полуночи в церкви Николая Набережного (ПЦУ) на Подоле настежь распахнуты двери. Внутри – всего пять человек и полная тишина. Маски надеты как попало и не закрывают нос. Совсем без защиты – только женщина с лампадкой в руке. Никто не разговаривает. Люди спокойно ставят свечки, крестятся, задумчиво оглядываются по сторонам, улыбаются.

Суетится только мужчина в респираторе. Он жмется поближе к выходу, избегает пересекаться с кем-то на близком расстоянии, не выпускает из рук телефон. При попытке сделать шаг в его сторону делает два шага назад. Наконец вызывает такси и уезжает.

Пасхальное богослужение начинается ровно в полночь – с крестного хода вокруг храма. Священники выходят без масок и перчаток. Улыбаются и кивают четверым прихожанам, те кивают в ответ – как знакомые. После крестного хода священники и прихожане возвращаются в церковь.

Один из служителей просит: "Отойдите подальше от дверей. Чтобы полиция вас снаружи не увидела". На выходе из церкви дежурит полицейский патруль. К тем, кто выходит из церкви, полицейские не подходят, но смотрят настороженно. Чуть дальше в сквере собрались еще несколько полицейских – они патрулируют соседние церкви на Подоле. Курят и оживленно разговаривают. Слышится слово "бл..дь".

Флоровский монастырь, УПЦ МП

01:00. В сквере возле Флоровского монастыря (УПЦ МП) сидит нищая в хирургической маске и проверяет прохожих на дружелюбность традиционным: "Христос воскрес!" Тех, кто отвечает, просит пожертвовать денег. "Вы коронавируса не боитесь?" - пытаемся завязать разговор, подкрепленный двадцаткой. "Да нет… Вас как зовут? Пусть Казанская богоматерь даст вам здоровья и благополучия".

Во дворе монастыря в начале второго ночи бурлит жизнь. С выносного прилавка можно купить свечи, у входа толпятся человек 60. Они заглядывают в дверь храма, чтобы увидеть богослужение. Внутри – еще около десяти человек. Их количество контролируют двое полицейских на входе. Они пускают новых людей внутрь, только если из храма кто-то выходит.

Большинство пришедших во Флоровский монастырь - мужчины, процентов 90 – в масках. Дистанцию почти никто не соблюдает, но с соседями не разговаривают. Люди держат в руках свечки, молчат и отвечают только "Воистину воскрес", когда из храма доносится голос священника.

Через час ничего не меняется. Только к нищей в сквере подъехал мужчина в инвалидной коляске с пластиковым стаканчиком в руке. Они сидят близко и разговаривают. Женщина обращается к каждому, кто выходит из монастыря: "Христос воскрес!" Но денег больше не просит.

Владимирский собор, УПЦ КП

03:00. Праздничное богослужение совершает 91-летний почетный патриарх ПЦУ Филарет (Денисенко). Трудно сказать, к какой церковной юрисдикции ныне относится Владимирский собор. Формально все имущество Киевского патриархата (УПЦ КП) передано Православной церкви Украины еще в 2018 году. Однако в январе этого года Филарет отозвал свою подпись под этим постановлением.

Владимирский собор - это патриарший кафедральный собор, место служения Филарета.

Голос почетного патриарха летит из динамиков в ночной город. Зайдя внутрь, можно убедиться, что это не фонограмма – мятежный старец нараспев сам читает богослужебные тексты. Народу, по сегодняшним меркам, много. Две-три сотни. В храм пускают всех.

Полицейских возле входа тоже немало – во дворе припарковано несколько патрульных машин. Со стороны может показаться, что собор оцеплен. Однако если в других храмах правоохранители контролируют число людей в помещении и сами впускают-выпускают посетителей, то здесь почему-то держатся на расстоянии от входа.

Их роль сводится к тому, чтобы укоризненным взглядом провожать прихожан, которые продолжают прибывать – близится кульминационный момент: освящение продуктов. Создается впечатление, что полиция получила приказ: всех впускать, никого не выпускать. Потому что никто не выходит.

Это один из самых больших храмов Киева, он способен вместить в разы больше людей. Возможность сохранять дистанцию есть. И большинство прихожан стараются ее придерживаться. Все масках. Без маски только Филарет и несколько священников.

Публика очень разная: представители всех возрастов и социальных слоев. Разве что детей мало. Но и они есть. Ближе к утру плотность толпы у алтаря увеличивается: народ с корзинами подтягивается к амвону, чтобы притулить свою кошелку.

Две немолодых женщины – одна в шляпе, другая в платке, переговариваются:

- Я больше не могу, от этой маски я скоро в обморок грохнусь, - жалуется шляпа.

- Да сними ты ее, - советует платок.

Приближается утро. На лицах прислужников написана усталость: выдержать всенощную - это испытание даже для молодых людей. Движения патриарха уверенные. Может быть, уместно сказать: властные. Взмах кисти – и несколько человек становятся мокрыми с ног до головы. Взмах – и десятки улыбок озаряют лица. Всем хочется, чтобы святой водой их окропил главный старец. Дистанция не соблюдается.

В этот момент слева от алтаря происходит какое-то движение. Старик съехал на пол. Несколько женщин и парень склонились над ним. Пытаются поднять, усадить. "Не поднимайте, не поднимайте", - просит больной.

Он что-то быстро говорит. Молодой человек слушает, кивает, и производит реанимационные процедуры: поднимает ноги старика и держит их.

Так продолжается минут 15-20 до приезда скорой. "Все, меня можно увозить, - говорит старик. - Я уже причастился".

Свято-Покровский собор и храм Рождества Христова, УПЦ МП

7:30. Оболонская набережная. Нам навстречу спешит женщина среднего возраста с дочерью. В руках - корзина.

- Христос Воскрес! Святят? - спрашиваем.

Несколько секунд женщина смотрит с подозрением.

- Да, святят у ворот, но внутрь не пускают, - отвечает и поспешно уходит.

Ворота большого Свято-Покровского собора (юрисдикция УПЦ МП) закрыты, но асфальт под ними мокрый – значит, только что святили. У входа двое полицейских в масках. Тут же тусуется мужчина в спортивном костюме с пакетом АТБ. Просвечиваются пасха и колбаски. Руки в одноразовых перчатках, на лице - маска.

- Видел, люди стояли ночью, святят, - говорит. - А сама церковь закрыта.

- Вам не страшно?

- Это, наверное, самое безопасное место сейчас. В супермаркетах, на рынках страшнее. А здесь - дистанцию держим.

Подходят еще двое:

- Христос Воскрес!

- Воистину!

Мужчина в спортивном костюме смеется. Говорит, собаку выгуливал, увидел - люди стоят, так тоже с корзиной пришел.

Откуда-то появляется журналистка 4 канала, направляется с микрофоном к церковным воротам, но человек по ту сторону говорить отказывается.

- О! Журналюги, - осуждающе фыркает женщина среднего возраста. - Не спится им. Публику надо чем-то развлекать!

Люди продолжают стекаться, образуется небольшая очередь. В воздухе чувствуется напряжение. Слышен шум листьев и воронье карканье. К восьми в очереди уже одиннадцать человек. Вот-вот в очередной раз должны открыть ворота и пускать по 5-7 человек. Какая-то женщина достает из сумки маску и со словами "по просьбам трудящихся" натягивает на себя.

Наконец священник подходит к воротам. Прихожане приближаются к батюшке по одному, отец кропит каждого несколько секунд, и люди поспешно ретируются.

На другом конце набережной - Церковь Рождества Христова (тоже УПЦ МП). В крохотном дворе находится отец Алексей в маске и шесть правоохранителей: патрульные и Нацгвардия. Прихожане двигаются быстро. Зашли - отец сразу посвятил водой, перекрестились, вышли. Никаких разговоров.

Когда поток прихожан иссякает, к отцу Алексею подходят полицейские и тоже просят благословения.

Последняя Пасха

Это была очень необычная пасхальная ночь. Молчаливая и даже суровая. У каждого прихожанина, рискнувшего отстоять ночную службу, был какой-то свой мотив. Иногда очень личный.

Я хотел увидеть Пасху. У меня онкология. Простите, что я вам об этом рассказываю. Возможно, для меня последняя. И вообще – последняя прогулка

Во Владимирском соборе, опираясь рукой о спинку деревянной лавки, всю ночь простоял мужчина в очках с толстыми стеклами. Одет старомодно: плащ, галстук. Похож на советского преподавателя, хотя и не совсем старик. Когда богослужение закончилось, уходить не торопился.

Поглядывал на то, как медики оказывают помощь старику. Суета вокруг больного стала поводом завязать разговор:

- Вы не боитесь заболеть? – задали мы стандартный вопрос.

Говорить сквозь маску некомфортно, поэтому он стянул ее на подбородок:

- Я хотел увидеть Пасху.

- Но ведь это не последняя Пасха…

- У меня онкология. Простите, что я вам об этом рассказываю. Возможно, для меня последняя. И вообще – последняя прогулка.