Кто такая Марин Ле Пен. Путь от гадкого утенка до хромой утки

Я хорошо помню первое появление на телевидении кандидата в президенты Франции Марин Ле Пен. Это было незадолго до президентской кампании 2002 года, и мне пришлось вести дебаты на Французском общественном телевидении. Для политического баланса нам нужен был представитель крайне правого Национального фронта  (НФ), во главе которого стоял отец Ле Пен, Жан-Мари Ле Пен. Бруно Гольниш, менеджер кампании Жан-Мари и его предполагавшийся преемник, отказался участвовать, предложив вместо себя Марин.

Очевидно, этот трюк был сыгран не только для средств массовой информации, которые воспринимались как враждебные, но и для самой Ле Пен - соперницы, которую Гольниш ненавидел за то, что, по его мнению, она была не по заслугам продвинута в аппарат НФ своим отцом. Ле Пен была малоизвестным 33-летним адвокатом с небольшой практикой, но обладающей безусловной склонностью к острым репликам. В итоге план Гольниша привел к обратному результату: через несколько дней после явления Ле Пен публике, заголовок одного еженедельного журнала гласил: “Что нового в Национальном фронте? Марин!”

21 апреля 2002 года - дата, которая до сих пор имеет значение в политической памяти Франции - 73-летний Жан-Мари получил 17% голосов в первом туре президентских выборов, таким образом выбив бывшего премьер-министра и социалиста Лионеля Жоспена из второго тура выборов. Но граждане всех политических убеждений, тогда сплотились против Ле Пена в так называемом "Республиканском фронте", отдав 82% голосов кандидату от консерваторов, Жаку Шираку.

Пятнадцать лет спустя Марин Ле Пен превзошла своего отца, убедив 21,3% французских избирателей выбрать ее на смену Франсуа Олланду в Елисейском дворце. Но чтобы выиграть второй тур, ей необходимо будет одержать победу над Эммануэлем Макроном, 39-летним центристом, который опередил ее в первом туре, набрав 24% голосов.

И сделать это ей будет не проще, чем ее отцу. И республиканец Франсуа Фийон, и социалист Бенуа Амон, которые быстро поддержали Макрона после первого тура (при этом Амон назвал Ле Пен "врагом Республики"), вполне могут слиться в еще один "Республиканский фронт", пусть даже гораздо меньший.

Но Ле Пен сильная и твердо верит в свое предназначение. Ее усилия по обновлению имиджа НФ уже превратили партию из маргинального движения в крупную политическую силу. Несмотря на то, что она отказалась от ребрендинга НФ в Bleu Marine из-за того, что первоначальный бренд все еще привлекал старых избирателей, этот подход вполне отражает внутрипартийный культ ее личности, который она взлелеяла, и который характеризуется подавлением инакомыслия и даже своей собственной племянницы, Марион Марешаль Ле Пен, растущей политической звезды.

К успехам Ле Пен можно отнести и проведенную в партии своеобразную "идеологическую химчистку", которую она осуществила вместе со своим ближайшим советником Флорианом Филиппо - рафинированным и  разбирающимся в СМИ выпускником Национальной административной школы, который клялся, что решил присоединиться к Ле Пен за ее таланты, а не за ее идеологию. Действительно, этой паре удалось покрыть НФ несколькими слоями свежей краски - как водится, голубой, белой и красной.

Поначалу Ле Пен вела кампанию, подражая отцу: используя серьезные обвинения и тяжелый хмурый взгляд, чтобы запугать оппонентов, форсируя хриплый голос курильщика для утверждения своего мнения и никогда не разыгрывая "женскую карту". Но в конце концов она поняла, что может сыграть другую роль. Похудевшая, лучше одетая и более вежливая, она выработала своего рода харизму, которая позволила ей обращаться к более широкому кругу сторонников: от безработной молодежи до разочаровавшегося среднего класса, от полицейских, опасающихся потерять полномочия, до второго или третьего поколения иммигрантов, которые хотят закрыть двери Франции перед иностранцами.

Процесс "дедемонизации" Национального фронта потребовал от Ле Пен отказаться не только от гнилой риторики, завещанной ее отцом, но и от него самого. Летом 2015 года Марин исключила Жан-Мари из партии, которую он основал в 1972 году. Старик подал на нее в суд, но спустя несколько месяцев сдался.

Безусловно, даже если Ле Пен отказалась от антисемитских рекламных роликов, от артикулированной ностальгии по Франции времен режима Виши, от гордых воспоминаний о войне в Алжире и даже от своего собственного отца, она продолжала подбрасывать дрова в костер популизма. Она выступала против иммиграции, ислама, глобализации, мультикультурализма, НАТО, элит, "системы", рынков, средств массовой информации и, прежде всего, Европейского Союза - чудовища, которое якобы несет ответственность за все беды Франции.

И не важно, что все 23 члена НФ в Европейском Парламенте получают зарплату из бюджета ЕС, или что сама Ле Пен находится под судебным следствием за незаконное присвоение субсидий членами Европарламента из ее партии. Для многих французов опасения утратить свой статус, экономические неурядицы и страх перед терроризмом гораздо более значительны.

Ле Пен также хорошо потрудилась над тем, чтобы укрепить свой международный статус. В январе она напрасно прождала в Нью-Йорке, надеясь встретиться с Дональдом Трампом - человеком, который, по ее словам, скопировал некоторые ее собственные политические формулы для того, чтобы завоевать президентство в США. В Москве она встретилась с президентом России Владимиром Путиным - не для того, чтобы просить денег, как поспешили отметить партийные чиновники, а для того, чтобы обсудить положение в мире.

Лидируя в опросах общественного мнения неделю за неделей, Ле Пен и ее обновленный НФ, казалось, держали все под контролем. Но две недели назад лоск начал осыпаться. Ее встречи стали более напряженными, ее дискурс стал более жестким. Наследуя своему отцу, отрицающему Холокост, она заявила, что Франция не была ответственна за депортацию евреев в нацистские концентрационные лагеря. Была ли это оговорка по Фрейду, усталость от предвыборной кампании или преднамеренная попытка успокоить старых солдат Национального фронта, что их начальник не сбился с пути?

Как бы там ни было, около 7,6 млн избирателей признали Ле Пен достойной для руководства Францией (их число, вероятно, увеличила террористическая атака на Елисейских полях за три дня до голосования). И хотя сочетания ее ребрендинга и подстрекательства, вероятно, будет недостаточно, чтобы стать президентом, ей уже удалось повлиять на облик и душу Франции на долгое время вперед.

Кристин Окран
журналист, писатель

Copyright: Project Syndicate, 2017

Читайте также: Рано праздновать победу Макрона

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook, ВКонтакте и Одноклассниках: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.