Называть Мариуполь, Харьков "городами-героями". В чем опасность такого решения
В этой войне против нас Россия черпает свое вдохновение в мифической советской истории. Поэтому россияне активно используют символику времен "отечественной войны" и псевдоисторические нарративы тех времен.
Один из таких советских символов — "город-герой". У нас была неосторожность тоже начать его использовать. Объясню, в чем фальшь и опасность такого решения.
Бороться с россиянами, используя тезисы, примеры, символы из того же отравленного советского источника — нелогично и контрпродуктивно.
Мы сами загоняем себя в общее идеологическое пространство. А это то, чего добивается враг.
Я с восторгом смотрю на героическую оборону наших городов — Харькова, Сум, Чернигова, почти родных мне соседних городков Бучи и Ирпеня. Их защитники, военные и гражданские, вписали в нашу историю страницы, которыми будут восхищаться потомки. Они достойны чествования на самом высоком уровне. Поэтому очень хорошо, что они отмечены указами президента.
Но сформулированное для этих городов звание "город-герой" — советский, враждебный нам нарратив.
Давайте введем новое, свое, вместо того, чтобы пользоваться тем же, чем пользуются орки. Город-крепость, несгибаемый город, город непокоренных, город героев…
А называя наши героические города фальшивым советским штампом, мы косвенно подтверждаем, что все еще вовлечены в общее прошлое, в котором "было же и хорошее".
Нет, в наших отношениях с российской империей всегда было то же самое: ложь и попытки уничтожить украинцев как независимый субъект всеми способами. От пропаганды до физического уничтожения. Советская тоталитарная империя была в этом не менее последовательна, чем ее преемница — Россия.
Миф о "городах-героях" — один из призванных утвердить общесоветское единство. И был также построен на лжи и манипуляциях, на персональной материальной заинтересованности, как многие другие пропагандистские басни.
Награждения знаком отличия "город-герой" происходили бессистемно, выбор претендентов базировался на субъективном мнении советского руководства, а не боевом вкладе города в победу.
Формально награда носила только символический характер. На самом же деле она означала доступ к привилегиям. Администрации "городов-героев" получали щедрые материальные ресурсы, в частности, лучшее товарное обеспечение в дефицитном Союзе. Так что присвоение звания никак не было "народным выбором", как это преподносили.
А "неблагонадежные" города не отмечали. За Харьков в 1941—1943 годах произошло четыре больших сражения. Город трижды переходил из рук в руки. Несмотря на это, подвигов, достойных Звезды Героя, в этих боях советское руководство почему-то не заметило.
Определение "городов-героев" было частью культивирования мифа "великой отечественной войны". Первые награждения состоялись через 20 лет после ее завершения. Последние — в 1985 году.
Как именно определяли меру героизма — не говорили. Никаких специальных комиссий не создавали. Решение по собственному усмотрению принимал Президиум Верховного Совета.
Еще тогда люди заметили, что процесс награждения был не всегда справедлив. Начиная с того, что успех обороны городов зависел не только от героизма их защитников. Имели значение оперативная и стратегическая ситуация, география, количество войск, вовлеченных в бои.
Несмотря на упорное сопротивление, такие "города-герои" как Одесса, Киев, Севастополь все же были сданы врагу. Киев пал после грандиозного окружения армий Юго-Западного фронта.
Защитников Севастополя в критический момент бросило на произвол судьбы командование. Практически каждый случай героической обороны не обходился без позорных поражений и примеров неадекватного поведения руководства.
Из-за просчетов планирования трагической оказалась судьба первого десанта на Керченский полуостров. Но Керчь была награждена в 1973 году. Ключевым стал очень простой факт: под Новороссийском воевал будущий генсек Леонид Брежнев.
Контрнаступление под Ростовом-на-Дону осенью 1941 года было одним из первых, к тому же успешнее керченского десанта. Но Ростовская область, как наследница казацкого Дона, имела репутацию неблагонадежной, поэтому звания не присвоили.
Не только обязательный материальный бонус существенно ограничивал щедрость Компартии на похвалу.
Смесь личных амбиций, хаотичной мести и привилегий для своих — гнилая начинка под оберткой уважения народного сопротивления.
Нельзя тянуть советские мифы в нашу действительно героическую реальность. У них нет и не может быть ничего настоящего. Ничего, за что следует цепляться. А опасность — самим признавать, что у нас с россиянами было "общее хорошее" — действительно существенная.
Украинские несокрушимые города, украинские вооруженные силы, украинский народ — вот наше вдохновение и источник силы сегодня.
