Расстрелянные камни. Как выглядят и что говорят архитектурные памятники Херсона

На уровне второго этажа покрашенного в желтый цвет старинного здания зияет дыра размером с киоск. Выбиты окна, повреждена крыша. Это Херсон, старейшая в городе гимназия №20. Она открылась в 1815 году, а в 2023-м ее четыре раза сильно обстреляли россияне. Сколько всего херсонских исторических построек разрушили оккупанты, пока неизвестно. Весной 2023 года местные власти называли цифру в 5,4 тысячи полностью или частично разрушенных объектов в области.

Экскурсию по изуродованным историческим зданиям Херсона корреспонденту Liga.net провел Алексей Паталах – историк, краевед, писатель, член Украинского геральдического сообщества. Он рассказал, как современная война переплетается с прошлым и как это влияет на личные истории херсонцев.

Остановка первая. Гимназия

Со стороны проспекта Ушакова фасад старейшей херсонской гимназии №20 выглядит аккуратным и не тронутым войной. Незадолго до полномасштабного вторжения его отремонтировали и заново выкрасили светлой краской. Отсюда прикосновение войны выдает только огромная дыра во внешней стене. Она появилась в мае 2023 года, во время последнего обстрела.

Алексей Паталах когда-то сам учился в этой гимназии. Поэтому знает каждый ее уголок:

"В этом корпусе был наш спортзал, а когда-то давно – гимназическая церковь, – рассказывает Алексей, подходя вплотную к окну. – Вот, видите – клирос, небольшой балкончик внутри храма. Когда мы в детстве играли здесь на физкультуре в мяч, он, бывало, залетал на клирос. Но мы были маленькими и не волновались, что играем в храме. Паперть с высокой лестницей к парадному входу после "переформатирования" стала входом в спортзал. Выглядело странно".

Гимназия настолько большая, что занимает целый квартал. Пока мы обходим ее по четырем улицам, Алексей перечисляет известных выпускников: первый министр иностранных дел Израиля Моше Шарет, изобретатель вакцины против чумы и холеры Владимир Хавкин, первый доктор прикладной математики еврейского происхождения Хаим Гохман, основатель заповедника Аскания-Нова Фридрих Фальц-Фейн. А еще генералы, профессора, писатели, юристы.

Краевед внезапно останавливается. Подняв голову, всматривается в белое пластиковое окно третьего этажа – одно из немногих, выдержавшее обстрел: "Там был класс рисования, а после уроков работала художественная студия, я ходил в нее, – рассказывает Алексей. – Наша учительница Светлана Александровна цветными плёнками сделала на окне прекрасный витраж. Я показывал его экскурсантам, пока старые деревянные окна не заменили пластиковыми. Это окно выдержало обстрел. Но какой в этом смысл?" Действительно, стоя на асфальте улицы, сквозь это окно можно увидеть небо – крыша гимназии провалилась от взрывов.

Остановка вторая. Греческий пригород и его житель

Старые улочки близ Херсонского морского порта имеют правильную геометрию, образуя кварталы-четырехугольники. Несколько параллельных Днепру нижних улиц были подтоплены после подрыва Каховской ГЭС. К тому же, после деоккупации Херсона эти ближние кварталы враг обстреливает из минометов и ствольной артиллерии. Обстрелы коварны: о них не предупредит ни один сигнал тревоги, и от выхода (выстрела) до взрыва проходят считанные секунды, потому что враг – в нескольких километрах, на противоположном берегу реки. Поэтому люди из этих кварталов убегали. Сначала убегали от российских обстрелов, а затем – от наводнения.

Сейчас здесь пусто, даже в середине дня прохожих почти нет. Но уже в каких-нибудь полукилометрах вглубь города от припортовых улиц впечатление меняется – работают кафе, ездят маршрутки, люди выгуливают собачек, пьют пиво. Но и это лишь иллюзия нормальной жизни – большинство херсонцев уехали после освобождения города.

Прошлой зимой, по данным местных властей, в Херсоне оставалось 20% населения. Сейчас люди возвращаются, но их все равно немного – при отступлении россияне разрушили инфраструктуру, оставили город без света, тепла, воды и связи. Добавило беды и наводнение от Каховского водохранилища, ежедневно беды добавляют обстрелы. Инфраструктура восстанавливается, но жить в таких условиях тяжело.

Из двора двухэтажного дома на улице Гошкевича выходит мужчина старшего возраста. Представляется Николаем и заводит разговор. Все дома на этой улице – небольшие, одно- или двухэтажные, прислоненные друг к другу плотно, как зубы, с закрытыми на замки дворами в глубине. Квартал – как крепость, и таких "крепостей" в историческом Херсоне немало. Внутри каждой – лабиринты из флигелей, веранд, замаскированных виноградом маленьких двориков, крошечных сарайчиков, старых холодильников и шкафов под навесами, забытых автомобилей, неработающих старых чугунных колонок водопровода.

Каждый херсонский дворик не похож на другой – эти кварталы строили хаотично, в разное время, из разных материалов. В одном таком дворике может быть четыре, девять, а может 16 жилищ.

– Сколько человек живет в вашем дворе? – спрашиваем у Николая.

– Да нисколько, только я! – отвечает он. – На весь этот десяток домов, на все дворы – только я. Было больше, но все уехали. Здесь очень опасный район: оттуда русские стреляют, отсюда наши сбивают, а оно все падает на меня. Вот тут (указывает на изуродованную брусчатку) бахнуло десять дней назад, а позавчера разнесло крышу во дворе. Лупят какими-то хитрыми снарядами – овальными, как узбекская дыня, сантиметров 80. Разрывается и создает вакуум – двери-окна не выбивает, а вытягивает. В моем дворе таким гепнуло. Стенам вроде ничего, а четыре входных двери из квартир вынуло – валяются на земле. И окна тоже там. Я раньше не боялся один жить, а после этого вакуума – боюсь...

– Так чего не уезжаете?

– А куда? – Николай почти выкрикивает вопросом на вопрос.

Третья остановка. Греко-Софийская церковь и затопленные улицы

Доходим до Греко-Софийской церкви по улице Богородицкой. Алексей рассказывает: это самый древний в Херсоне православный храм, уцелевший после революций и войн. В 1780 году его построили греки, бежавшие в Херсон с островов в Средиземном море от российско-турецкой войны.

"Кварталы у морского порта когда-то назывались греческим пригородом, – говорит Алексей. – Греки-переселенцы не просто приехали с семьями, на одном из островов они разобрали свою старую церковь – иконы, иконостас, киоты и т.п. – все это пошло на оформление этого храма. Он, обратите внимание, возведен в форме корабля – как символ переселения и символ мореходства как одного из главных занятий греческого народа".

Заходим в церковный двор. В цветниках возятся женщины-трудницы. Уже здесь хорошо видно место попадания российского снаряда – разбиты крыша и карниз храма.

"Многие люди выехали с этих улиц, но в нашу церковь идут верующие со всего города, – рассказывает настоятель отец Виталий. – И все что-то или кого-то потеряли из-за войны. Среди моих прихожан есть мать с сыном. У матери был дом, его разрушило обстрелом. У сына была квартира в пятиэтажке, в нее тоже попал снаряд. А перед этим нижние этажи дома еще и затопило".

Отец Виталий выносит большую банку, полную обломков российских снарядов и мин. Их почти каждый день собирают по двору, и почти каждый день появляются новые.

Мы идем дальше по улице Богородицкой и доходим до перекрестка с Воронцовской. После подрыва Каховской ГЭС здесь стоял пост ГСЧС, а на построенном в 18 веке доме №36 по улице Богородицкой установили линейку уровня воды и каждые полчаса фиксировали показатели. Сейчас здесь чисто и сухо, но в июне на асфальте улицы Воронцовской хлюпал прибой. Сюда прибывали лодки спасателей, привозили людей, которые не успели сами оставить затопленные дома.

Кстати, у дома №38 тоже интересная история: в эпоху наполеоновских войн здесь жила Надежда Дурова, которая впоследствии стала первой в Российской империи женщиной-гусаром. И прообразом героини фильма "Гусарская баллада".

Если идти отсюда в сторону Корабельной площади, попадаешь в район, который местные называют Кузни – с ударением на "и". В июне Кузни были сильно затоплены – лодки плавали на уровне крыш частных домов и вторых-третьих этажей высоток. Это была своеобразная "херсонская Атлантида". С лодки на этой улице можно было увидеть противоположный берег Днепра, но теперь – шагая по асфальту – видишь не выше заборов частного сектора.

Стены зданий начисто вымыты, ил с асфальта убран. О потопе здесь напоминают лишь груды испорченных бытовых вещей на улице – прелые тряпки, разбухшая от воды обувь, куски мебели, испорченные книги, миски, детские игрушки. Хозяева до сих пор убирают в своих домах и выносят эти кучи на улицу. Коммунальщики вывозят их. Во всем остальном – будто потопа и не было.

Остановка четвёртая. Сердце исторического центра

Подходим к сердцу исторического центра Херсона – Екатерининскому собору. Его построили в 1786 году, в одном из внутренних склепов храма покоился прах князя Потемкина. Россияне украли его, отступая из города. А 3 августа 2023 года собор дважды обстреляли: после первых попаданий здание загорелось, и когда пожарные тушили его, россияне ударили во второй раз.

Алексей рассказывает историю собора и о его архитектурных особенностях, нетипичных для православных традиций. Например, ниши в стенах с установленными в них скульптурами – апостолов Петра и Павла, Марии Магдалины и Святой Мученицы Екатерины. В православных храмах обычно не ставят скульптуры святых.

Сейчас эти ниши заложены мешками с песком и плитами – чтобы защитить скульптуры. В такие же плиты "одеты" надгробия соборного кладбища. Выглядит, как некий "военный кубизм". Рядом – ухоженные клумбы с розами.

Шагаем к Херсонской государственной морской академии. От обстрелов пострадали два ее корпуса на проспекте Ушакова. Здание главного уцелело, о прилетах напоминает только сбитая штукатурка и забитые досками окна.

"Здесь когда-то была женская гимназия, – рассказывает Алексей. – Ее сожгли во Вторую мировую – то ли немцы при отступлении, то ли Красная армия при наступлении. Но место "намоленное" под образование – на фундаменте гимназии построили стены для судомеханического техникума, который впоследствии стал морской академией".

Другому корпусу академии за два квартала отсюда досталось больше. Здесь видны глубокие трещины на фасаде, Алексей говорит, что, возможно, даже придется разбирать здание.

***

Мы с Алексеем идем дальше и проходим мимо множества архитектурных памятников, изуродованных войной. Вот иссеченные стены Художественного музея – бывшей Херсонской городской думы, частично разрушены здание перуанского консульства, дом Сербинова в стиле модерн, дом Соколова в стиле итальянских палаццо и многих других. Следы войны в Херсоне – буквально на каждом шагу. А изуродованные здания – сейчас тоже в каком-то смысле солдаты, ведь принимают на себя вражеские мины, снаряды, ракеты. И им не без потерь, но удается устоять.