Формула победы. Как вчерашний банкир Андрей Онистрат создает Армию дронов

Андрей Онистрат – бизнесмен, банкир, вице-президент Федерации триатлона Украины, блогер, многодетный отец. Но с августа 2022 года он в первую очередь – военнослужащий. Сначала воевал в составе спецподразделения СБУ "Альфа". В апреле 2023 года перевелся в 68 отдельную егерскую бригаду, чтобы служить рядом с сыном Остапом. Летом прошлого года 21-летний Остап погиб.

Андрей Онистрат один из тех, кто создает Армию дронов. В течение нескольких месяцев 2023 года он был командиром роты ударных беспилотных авиационных комплексов (РУБАК) 68-й бригады. Сейчас его часто можно увидеть на совещаниях с высшим военным руководством.

На вопрос, как вас представить, офицер ВСУ отвечает: "Я – спецагент Армии дронов, это пока все, что обо мне нужно знать". Мы встречаемся в кафе в центре Киева. Костюм-тройка с жилеткой действительно делает Андрея Онистрата похожим на Джеймса Бонда.

У него есть своя формула победы, которую он претворяет в жизнь и о которой рассказывает в интервью LIGA.net.

Процесс пошел

– В декабре прошлого года президент заявил, что в течение 2024 года украинские производители дадут фронту миллион дронов. Вы уже ощутили увеличение поставок беспилотников?

– Определенные сдвиги в течение последних месяцев действительно ощущаются. В первую очередь это децентрализация производства – дроны делают все, кто может. Кто в гаражах, кто не в гаражах... Без участия государственного управления. Да, есть компании, которые заключили контракты с United24, но это не отсекает остальной рынок. Все эти изделия кто-то покупает, куда-то они попадают. Процесс идет.

– На тех участках фронта, за которыми вы наблюдаете, каково соотношение сил по БпЛА?

– Неоднородная история – у кого больше дронов, у кого меньше. В целом, по моим "тактильным" ощущениям, где-то 65 на 35 – в нашу пользу. Таков вывод после общения с представителями нескольких бригад.

– То есть по FPV у нас преимущество?

– Почему только по FPV. Почему все только и говорят о FPV. Это что, геймчейнджер войны?

– Есть такое мнение. Их удельный вес среди беспилотников самый большой…

– Их много, потому что они стоят $300. А большой БпЛА стоит миллион. Но их тоже выпускают тысячу в месяц. Это не мелочь. Работа одного большого дрона – это уничтоженные блиндажи врага, это уничтоженная тяжелая техника. Каждый, кто работает с большими дронами, показывает чудесную картинку… Почему мы это не считаем? Это что, не Армия дронов?

Я понимаю, что всем нравятся видео, когда FPV попадает в танк. Но чтобы с помощью FPV развалить полностью танк, нужно десять FPV, и чтобы это были точные попадания. Лучше попасть между башней и корпусом, чтобы башня отлетела… У FPV много особенностей. Это касается и сложности управления, и количества людей, задействованных в работе с этими дронами. Ну, например, Vampire сопровождают два-три человека, а FPV – четыре-семь. Между прочим, зарплата одного человека на фронте – 120 000 грн. Это не копейки.

– А какие БпЛА лично вам нравятся?

- Да разные. Нравится Nemesis, нравится Vampire, который я упоминал… Они фантастически работают. Но дело не в том, что мне нравится или не нравится. Все думают, что FPV-дронами мы выиграем войну. Это не так. FPV-дронами мы можем выполнить определенные задачи, но выигрываем мы за счет развития различных видов беспилотных систем. Все они в своей совокупности и есть геймчейнджер.

Военная бюрократия

– Осенью прошлого года вы нарекали на армейскую бюрократию, в частности, на слишком сложную процедуру списания дронов, которая отнимает драгоценное время у боевых командиров. Спустя несколько месяцев что-то изменилось?

– Дроны DJI как списывались, так и списываются. Это ужасная история.

Причем рисуются эти бумажки прямо с неба. Как я могу вспомнить о дроне, который был сбит два месяца назад. Вот вы можете расписать какой-нибудь день в декабре прошлого года? А теперь представьте, что в тот день были сбиты несколько дронов и вам нужно расписать все обстоятельства.

– Но тема списания военного имущества по упрощенной процедуре постоянно обсуждается…

– Да, общее понимание того, что нужно с этим что-то делать, существует. Принят новый план списания, касающийся FPV. Теоретически, DJI тоже можно запихнуть в этот план, но военные бюрократы боятся использовать данный механизм.

– А если командир роты ударных БпЛА просто плюнет на бюрократию?

– Тогда тюрьма. Чтобы списать дроны, один комплект документов готовится для ГБР. Если этого не делать, придет ГБР и упакует… Можно, конечно, не бояться ГБР, если ты рассчитываешь погибнуть… Но сейчас у меня другие вызовы. Я уже не командир роты. Я продолжаю быть военнослужащим, но не хотел бы афишировать проект, которым занимаюсь. Сегодня моя задача, если обобщить, – мобилизовать 15 000 человек, обучить и отправить в ВСУ.

– Из ваших слов можно заключить, что вы имеете отношение к учебным центрам?

– Да, в том числе, и к учебным центрам. Давайте скажем, что я – спецагент Армии дронов.

Изменение психологии

– И какой основной вызов вы видите в своей новой роли?

– Основной вызов для украинского общества сейчас – изменение системы ценностей. Потому что определенная часть населения, скажем так, отделяет себя от войны. Есть такая позиция: пусть они себе там воюют, а я буду скрываться или думать… Над этим я задумываюсь сейчас постоянно.

– И какие выводы?

– Надо работать с мамами. Но это очень стратегически. Что делать сейчас? Думаю, нужно создавать систему мотивации, которая повлияет на "пограничных" людей, то есть тех, кто готовится, кто медлит, кто рассуждает… Надо работать с аудиторией 20+.

– Мотивация – это, в первую очередь, о деньгах?

– Деньги – точно нет. Сейчас нормальная компенсация. Людям нужны разъяснения. А еще нужно наказывать людей, которые разрушают армию.

– Что вы имеете в виду?

– У многих военных, занимающих руководящие должности, довольно невысокий "менеджерский" уровень.

– А если говорить об уровне обучения операторов БпЛА?

– Вопросов к процессу подготовки очень много. В некоторых школах учат как взлететь, сесть – и все. В школах не хватает людей, у которых есть боевой опыт – процента нет. Мы работаем над изменениями этой системы.

– Какова ваша формула победы?

– Я спортсмен, и я рассуждаю как спортсмен: мы каждый день должны бежать стометровку. Все, что я делаю в течение дня, – это моя стометровка. И мне нужно убедить как можно больше людей бежать стометровку. Каждый – свою. А если говорить о том, чем побеждать, то мне близка позиция главы Минцифры Михаила Федорова, который считает, что мы должны все сделать для того, чтобы ежедневно наши дроны уничтожали 100 единиц тяжелой техники противника. Тогда наша страна победит.