Гонка за жизнь. Репортаж из больницы Мечникова в Днепре, куда доставляют раненых военных

У больницы Мечникова ежедневно выстраиваются очереди машин скорой помощи: сюда доставляют раненых с фронта, отсюда их переводят в другие украинские больницы. За сутки через приемное отделение проходит более сотни пациентов – военных и гражданских. За время полномасштабной войны России против Украины в Мечникова пролечили 45 тысяч военных. Ежедневно в реанимации пытаются спасти от 20 солдат.

В репортаже LIGA.net – будни тех, кто спасает жизни каждую минуту, и тех, кто учится жить заново после тяжелых ранений.

"Когда я ухожу отсюда, стараюсь все забыть"

В Днепре стоит жара: в июле 2025 года фиксируются температурные рекорды – 36-38 °C. У приемного отделения больницы Мечникова выстроились машины скорой помощи – раненых военных перевозят в другие больницы. Водитель одной из машин здоровается с охранником больницы и жалуется, что в такую жару невозможно работать. Охранник устало бормочет: "Нам не угодишь…"

Один за другим из отделения на каталках вывозят военных: состояние этих парней стабилизировали; теперь их ждут поездки в другие госпитали и больницы Украины. У некоторых из них ранения головы, у некоторых – ампутации. Рядом с машинами стоят другие военные и курят.

Внутри приемного отделения царит больничный шум: у кого-то постоянно звонит телефон, медработники собираются на планерку. "Работы будет очень много", – предупреждает один из врачей молодого интерна. На носилках с улицы завозят раненых мирных жителей. Всех этих людей встречают медсестры, одна из них – 24-летняя Ирина Дереенко.

"Здесь произошло очень много событий, но... Когда я ухожу отсюда, я стараюсь все забыть. Чтобы не сойти с ума", – говорит она.

В приемном отделении в смену работают три медсестры, два врача и еще четыре-пять сотрудников вспомогательного персонала. Всего в отделении работает более 100 человек. Но даже этого иногда недостаточно – бывают ситуации, когда нужно десять медсестер сразу.

Ирина Дереенко работает в Мечникова уже несколько лет и планирует стать врачом. Каждый день ее смена начинается в 8:00 утра и длится сутки. Ежедневно через отделение проходит не менее 100 человек. Бывает и 130. В среднем – 50 на 50: половина гражданских, половина военных. Но бывают дни, когда почти все – военные.

"Самое сложное, конечно, когда привозят сразу много тяжелораненых, – рассказывает медсестра. – Они приезжают со всех направлений фронта; эвакуация происходит круглосуточно. К нам везут и днем, и ночью".

"Самых тяжелых" доставляют прямо в реанимационное отделение. Это пациенты без рук, без ног, без глаз. Был случай, когда в Днепре ракета прилетела в многоэтажный дом на улице Победы – снесло три подъезда.

"У меня тогда был выходной, но я приехала, переоделась и побежала помогать, – говорит медсестра. – Люди искали своих родных, я записывала имена, телефоны… Все, кого тогда искали, погибли".

Была еще одна история, больше всего запомнившаяся девушке. Военные привезли своего тяжело раненого сразу в реанимацию. У него уже не билось сердце. Врачи проводили сердечно-легочную реанимацию в течение 30 минут. Когда констатировали смерть, его товарищи – большие, сильные мужчины – все встали на одно колено и заплакали. Это было трудно выдержать.

"Пострадавшие рассказывают нам удивительные истории о том, как им удавалось выживать в очень сложных ситуациях, – говорит Ирина. – Бывает, что на позициях они по две-три недели нормально не едят. Дроны сбрасывают им по бутылке воды. Один парень говорил, что пил воду из лужи... Всего в двух часах езды от нас – совсем другая жизнь".

Реанимация. Там, где постоянно идет борьба между жизнью и смертью

"Добрый день! Приемное отделение Мечникова. Нам нужен врач для военного", – раздается в коридоре рядом с реанимационной палатой. Это медработник звонит в другое отделение. "Назар, мой хороший, мы уже сделали часть, все хорошо", – слышно в самой реанимационной палате: прямо сейчас там оперируют двух пациентов-военных, с номерами 62 и 64 (эти номера дают пациентам в больнице. – LIGA.net). У изголовья раненого стоит анестезиолог и периодически общается с ним.

Анестезиологи встречают самых тяжелых пациентов сразу после эвакуации с линии фронта. Как только раненый переступает порог госпиталя – начинается гонка за его жизнь. Это выглядит так: каталки заезжают в приемное отделение – начинается госпитализация. Врач регистрирует, сверяет документы, присваивает номер – и дальше пациент движется по маршруту, организованному по кругу – чтобы не было "пробок".

В реанимационном зале работают травматологи, нейрохирурги, анестезиологи; рентген, КТ, томография – все рядом. Здесь три операционные – хирургическая, травматологическая, нейрохирургическая. В каждой – по два стола, и несколько операций чаще всего проходят одновременно.

"Сегодня к нам поступил пациент – военнослужащий с минно-взрывной травмой", – рассказывает анестезиолог приемного отделения. Лилия Кирилова. – Травму он получил третьего июля. Прибыл к нам в 13:10; его сразу направили в реанимационное отделение".

В операционной одновременно проводят операции двум раненым военнослужащим. Часто это длится часами. В работу вовлечены сразу несколько медицинских работников. Назар, с которым работает Лилия, получил ранения ног.

"Для этого пациента (Назара. – LIGA.net) мы уже заказали свежезамороженную плазму и эритроцитарную массу, чтобы восстановить клеточный объем крови, – говорит анестезиолог. – Во время эвакуации он потерял много крови".

Ежедневно в реанимационное отделение поступает от 20 до 40 раненых. Чаще всего в реанимацию попадают пациенты с массивной кровопотерей, особенно в результате ампутаций или осколочных ранений. В больнице проводится от 15 до 30 оперативных вмешательств в сутки, только в приемном отделении. Операционные работают круглосуточно. После реанимации пациентов переводят в отделение интенсивной терапии; там их осматривают другие врачи, в том числе психиатр.

После стабилизации состояния раненого (в первую очередь – обезболивание, борьба с кровопотерей и шоком), врачи начинают комплексную диагностику: берут анализы, делают КТ, рентген и другие обследования.

"Все зависит от характера травм. Если есть подозрение на внутренние кровотечения, повреждения мозга, костные дефекты – сразу делаем КТ, – продолжает Лилия. – Мы работаем максимально быстро: счет идет на минуты".

Пострадавший обычно проводит в отделении до недели, после чего его либо переводят в профильное отделение, либо эвакуируют в Киев, Львов, Одессу и другие города.

Анатолий Галущак, заведующий отделением, пахнет кофе и выглядит уставшим.

"В какой-то момент мы даже перестали записывать первые две цифры в номерах, стали писать только последние три, – говорит он. – Это также для того, чтобы избежать лишнего психологического давления на раненых военных – их уже более 40 тысяч. Реанимационное отделение полностью заполнено".

Больше всего Анатолию запомнился один из дней в октябре 2024 года. Тогда через дорогу от больницы Мечникова прилетела баллистическая ракета. Врачи в этот момент оперировали раненых. В операционной ударная волна выбила окна.

"Сирена выла, стоял грохот, но мы не остановили операцию, – вспоминает Анатолий. – Но самое тяжелое все равно не это. Самое тяжелое – психологически выдержать человеческую боль. Ампутации. Страдания. У каждого пациента – своя история, и все эти истории нужно выслушать. А еще: объяснить, когда будет протезирование, сколько еще операций, как долго будет длиться реабилитация. Видеть чужую боль – самое трудное".

"Основной удар пришёлся на меня"

В палате их трое: один раненый спит, второй обедает, а третий смотрит видео в наушниках. Все они недавно перенесли ампутации. Мастер сил беспилотных систем Виктор, похожий на казака, родом из Запорожья. Для разговора Виктор немного поднимается в постели, – вставать ему запрещено.

Виктор попал в больницу несколько дней назад после тяжелого ранения. Теперь у него ампутация левой ноги выше колена. Первое, что он сделал, когда проснулся, – попросил телефон, чтобы позвонить жене, – "потому что она меня убьет, если я не напишу". Обычно он всегда писал, когда отправлялся на задание и когда возвращался, но на этот раз не получилось – во взвод, где работал Виктор, прилетел российский FPV-дрон.

"Это было в Донецкой области, – рассказывает военный. – Мы выезжали с позиций и засекли вражеский дрон. Увидели, что он летит прямо на нас. Мы повернули в сторону, заехали в переулок, остановились, активировали глушилку, выпрыгнули из машины и разбежались в разные стороны. Но он всё-таки погнался за нами. Раньше была похожая ситуация: дрон попал в пустую машину, мы успели отбежать. А на этот раз прилетел в ту сторону, куда бежал я. Я был впереди, поэтому основной удар пришёлся на меня. Ещё один боец получил более лёгкие ранения".

Виктору повезло, что рядом сразу оказались побратимы: его быстро погрузили в пикап, и по рации передали, что везут раненого на пункт стабилизации. С момента ранения до доставки прошло около 40 минут – это невероятно быстро, говорит защитник. "Если бы транспорт был не на ходу, я, вероятно, не выжил бы. Еще одна удача – второй дрон не успел добить: обычно один атакует, а второй заходит повторно, чтобы подтвердить поражение или завершить атаку, но в этот раз он ушел в другую сторону".

В пункте стабилизации Виктору уже перелили кровь – у него третья положительная группа. Затем была срочная операция. Побратимы всё это время не отходили от пункта стабилизации и ждали известий от хирурга, удалось ли стабилизировать состояние и есть ли шансы выжить. После операции Виктора перевели в больницу Мечникова. Он проснулся уже в палате – дальше были капельницы, обезболивающие и перевязки.

Виктор вспоминает, что приходил в себя словно в бреду: белый пол перед глазами (на самом деле это был потолок), девушки в белых халатах говорят "Подожди-подожди!"; странные ощущения во рту – раненый прибыл в отделение подключенным к аппарату искусственной вентиляции легких.

День Виктора в Мечникова начинается рано: санитарки приходят где-то в 4-4:30. Они по очереди будят пациентов, меняют постельное белье, умывают их и дают еще немного поспать. Затем – перевязки и другие процедуры, завтрак и обход.

Виктор пробудет в палате еще несколько дней. Затем врач посмотрит, как заживает рана. Пострадавший шутит насчет ампутации:

"Мои парни приезжали, те, кто меня спасал. Я говорю: "Ребята, где нога? Я помню, когда проснулся в машине, нога ещё была". Они говорят: "Да она по машине скакала!"

Виктор говорит: все в этой больнице держится не только на поддержании физического состояния. Здесь очень многое зависит от настроя и внутренней силы. Кому-то после ранения легче принять все и двигаться дальше, кто-то опускает руки. "Я знаю парней без рук, без ног – но они настолько держатся, что с них можно брать пример даже гражданским". Есть и такие, кто даже возвращается снова в подразделения.

"Самое главное здесь – поддержка родных. Моя жена невероятно сильная. Пока другие плачут, она всех успокаивает. Ну, вы знаете эту тему, мужчины при температуре 37 уже составляют завещание, а женщины… Они у нас очень сильные. Хотя ей, я уверен, еще тяжелее, чем мне. Главное – не сломаться. Болит, конечно, но боль – это еще не конец. Если есть поддержка и есть желание жить – можно пройти и это. Я сам не сдаюсь", – говорит Виктор.

***

Большое красное солнце медленно садится, ночью в Днепре даже бывает легкий и приятный прохладный ветерок. Мужчина в пиксельной форме с перебинтованной головой делает последнюю медленную затяжку и бросает окурок в урну. В темноте мигают сине-красные огни. Это у входа в приемное отделение снова выстроились машины скорой помощи.