Город любви и смерти. Как живет Херсон в нескольких километрах от врага

Над Херсоном восходит солнце. Лучи падают на разрушенное КАБами здание областной государственной администрации на площади Свободы.

В июне 2025 года россияне сбросили на нее несколько авиабомб. Перед руинами развевается украинский флаг и цветут розы.

Цветы обрезает Ольга Чупикова, которая работает на местном коммунальном предприятии "Парки Херсона". Эти розы для нее – символ того, что жизнь сильнее смерти: "Они устояли, хотя было два попадания КАБов... Дома не выдерживают, железо не выдерживает, а растения выдерживают", – говорит Ольга.

В начале полномасштабного вторжения российская армия за считанные дни захватила Херсон. Но оккупантам так и не удалось завоевать расположение местных жителей. Именно сюда, на площадь Свободы херсонцы выходили на митинги против оккупации, здесь же через девять месяцев встречали украинских военных, которые пришли освобождать город.

На этой же площади, теперь почти безлюдной, Ольга с коллегами продолжают заботиться о красных розах. Они обильно цветут рядом со взрывами, разрушениями и смертями, которые стали привычными для жителей этого города.

Сафари на людей

Ольга в бронежилете, на нем позывной – Ведьма. С собой она носит маленькую черную коробочку – детектор дронов. Это устройство хорошо знакомо тем, кто живет рядом с линией соприкосновения. Оно подает сигнал, как только приближается беспилотник.

Российская армия базируется менее чем в двух километрах от Херсона. Если точнее, на расстоянии в 1366 метров – именно такой была длина ныне разрушенного Антоновского моста, соединявшего левый и правый берега Херсонской области.

Единственное препятствие для россиян сейчас – Днепр. Они не могут его преодолеть, поэтому выбрали другую стратегию. На город летит артиллерия, включая танковые снаряды, авиабомбы, дроны и мины. От них можно спрятаться разве что под землей. Чем ближе к реке – тем опаснее и страшнее.

До полномасштабного вторжения работники "Парков Херсона" в основном убирали улицы, скверы и зеленые зоны. Сейчас этим занимается только одна бригада – та, которой руководит Ольга. Все остальные работают на местах прилетов. Когда рук не хватает, Ольга с коллегами также присоединяются, чтобы устранить последствия атак.

"Выгребаем сухую траву, чтобы остановить пожары. Если люди думают, что не ко времени, то это очень актуально, потому что дроны летают, делают сбросы, и вспыхивает все мгновенно", – объясняет Ольга.

До вторжения у нее было собственное дело – питомник растений на левобережье Херсонской области. Он сгорел. Дом Ольги – в Антоновке, поселке, который начинается сразу за разрушенным мостом. Дом изуродован обстрелами, оттуда невозможно забрать остатки вещей.

"Стараюсь не вспоминать, потому что хватает проблем и без того. Единственное, что все время в голове крутится вишня, которую посадил мой сын для меня... Это единственное живое, что от него осталось".

Сын Ольги, Дмитрий, был военным. В этом году он погиб в Донецкой области.

В последние недели Ольга продолжает руководить бригадой и работать в городе, но постоянно думает об одной из самых громких тем в новостях – переговоры с Россией, страной, которая забрала у нее собственное дело, дом и родного сына:

"Если сдадут, подпишут мирное соглашение с разграничением по Днепру, это все равно, что вычеркнуть Херсон с карты Украины, – считает Ольга. – Россияне как стреляли, так и будут дальше стрелять. Как они учатся на нас, устраивая сафари на людей, так они и будут это продолжать".

Как это – жить в красной зоне

Антоновка и микрорайоны поблизости – так называемая красная зона. Эту территорию больше всего обстреливает российская армия. Несмотря на полное отсутствие света и почти полное – воды и газа, часть местных остается в своих домах.

Здесь нет магазинов, а маршрутки не ездят, потому что сразу становятся мишенями для российских дронов. Ни скорая, ни ГСЧС не приезжают. По возможности полиция вывозит раненых и тела погибших. Сюда невозможно привезти строительные материалы, чтобы починить дома после обстрелов.

Местные пытаются каким-то образом заправлять газовые баллоны, добывать бензин для генераторов, дрова для отопления, а воду брать из местных скважин. Некоторые готовят еду на буржуйках, которые передали волонтеры, и живут в подвалах собственных домов.

Анна Коршун-Самчук живет в микрорайоне Янтарный, что недалеко от Антоновки. Посчитать, сколько здесь осталось людей, – трудно, однако Анна говорит, что точно больше тысячи, и все они редко выходят из своих домов.

Так как у Анны и ее мужа Андрея есть машина, они стали для соседей своеобразным мостиком в цивилизацию. Привозят им гуманитарную помощь из города, хлеб и все необходимое, что может вместить машина. Еженедельно возят больного раком соседа на лучевую терапию. Супруги заботятся о местных, ведь их квартальный (председатель квартального комитета, аналога ОСМД в частном секторе. – LIGA.net) лечится после ранений.

"Он имел тяжелые ранения, когда помогал соседям тушить крышу, и произошел еще один сброс (боеприпаса с дрона. – LIGA.net). Сейчас ему спасают руку в Николаеве в хирургическом отделении", – рассказывает Анна.

Она продолжает: "Раньше нам помогал также человек на "Волге". Он тоже занимался этими районами и сам здесь жил. Но по нему тоже был сброс с дрона, и он погиб".

Андрей показывает фото, которые делал на телефон по дороге домой. На них сожженные машины, мины-лепестки, разбросанные по проезжей части, и изуродованные здания. Мужчина и сам имеет несколько контузий. Его машина попадала под дроновые атаки, а дом – под обстрелы.

Весной в крышу дома Анны и Андрея прилетел российский снаряд. Они жили там впятером – с тремя родственницами постарше. Анна решила искать другое жилье, звонила потенциальным арендодателям. Однако эти поиски не были успешными:

"Первый мой номер, я позвонила, а владелица говорит: боже, как классно, у вас есть собаки. Я говорю: с нами еще бабушки и коты. Она говорит: коты? Вы что? Нет, у меня мебель. Я перезвонила другим. Те спрашивают: сколько вас взрослых? Говорю: пятеро. Мы более-менее молодые с мужем и еще бабушки 90+ лет. Слышу в ответ: бабушки – нет, это запах. Будет вонять старостью. Я говорю: все поняла, до свидания. Положила трубку".

В последние три с половиной года жизни Анны и Андрея – наполнены заботой о тех, кто рядом. Ужасы войны не смогли лишить их чувства юмора и любви к жизни.

По-настоящему счастливое событие произошло с их семьей в этом году на День Независимости: дядя Анны, бывший мэр Херсона Владимир Миколаенко, которого россияне похитили еще в апреле 2022 года, наконец, вышел из плена.

На следующий день у его матери и бабушки Анны, которая живет вместе с ней, был день рождения – ей исполнился 91 год. "Все эти три года она говорила, что дождется сына, – говорит Анна, – и дождалась".

Супруги не собираются выезжать. Соседи помогли починить крышу – ее временно закрыли пленкой. Ремонт происходил так: два человека чинили, а два следили за небом, чтобы не было дронов.

"Как будет, так и будет. Я знаю, что Боженька нас оберегает для того, чтобы мы и дальше помогали людям. Он не может нас покинуть", – говорит женщина.

Эвакуированные с Острова

В начале августа этого года российская армия начала атаковать единственный автомобильный путь к микрорайону Корабел. Местные называют его Островом, потому что со всех сторон он окружен водой. Если мост окончательно разрушат, жители будут изолированы. Чтобы этого не случилось, местные власти приняли решение их эвакуировать.

В 2023 году Остров едва ли не больше всего пострадал после подрыва россиянами Каховской ГЭС. Тогда вода поднялась настолько, что квартиры на первых этажах затопило. По улицам передвигались на лодках. Однако что тогда, что сейчас, большинство людей выезжает неохотно.

До начала эвакуации в августе этого года здесь жили около двух тысяч херсонцев. Сейчас остается приблизительно двести человек. Всех детей, по словам местных властей, вывезли. Часть эвакуированных уехала к родственникам, часть осталась в обустроенных убежищах.

В одном из них короткую экскурсию проводит комендант Людмила. Говорит, что сейчас не так много жильцов на месте: кто-то ушел на работу, кто-то – оформлять документы ВПЛ. Мужчины, женщины и семьи живут в отдельных комнатах. Вместе с ними их домашние любимцы – коты и собаки.

Эвакуированные смогут жить здесь следующие полгода. Если за это время ситуация не изменится, они, вероятно, останутся в убежище и дальше.

Несмотря на то, что люди живут бесплатно, их кормят и за коммунальные услуги не надо платить, большинство хочет домой. Между собой живущие здесь женщины переговариваются, мол, свет не включат, потому что местные власти не хотят, чтобы на Остров возвращались люди.

Председатель Херсонской городской военной администрации Ярослав Шанько говорит, что над восстановлением коммуникаций постоянно работают, однако сделать это в месте, которое постоянно обстреливают, довольно сложно:

"Я тоже получаю комментарии в соцсетях, что мы чего-то не хотим. Я стараюсь отвечать всем, но нужно понять, что у нас война идет сейчас. Для ремонтных работ нужна большая техника. Мост поврежден, и он не может выполнять свою функцию на 100%... Как только будет возможно что-то сделать, мы это сделаем", – говорит Шанько.

Сейчас на Острове есть электроснабжение, но оно может исчезнуть в любой момент после российских обстрелов. Воду подают по графику на два часа в день. Отопления в этом году, скорее всего, не будет совсем.

Бизнес во фронтовом городе

По словам Шанько, до начала полномасштабного вторжения в херсонской общине жило 323 тысячи человек. Сейчас остается 77 тысяч, в самом Херсоне – примерно 65 тысяч жителей.

По возможности люди стараются переезжать в районы подальше от Днепра. Туда, куда меньше "долетает", однако, как говорят херсонцы, безопасного места нет нигде.

После обеда людей на улицах становится все меньше. Некоторые заведения и магазины работают до 15:00 или 16:00. Однако кофейня "COFFEE 11/11" закрывается только за час до комендантского, который летом начинается в 21:00, зимой – в 20:00. Владелец кафе Алексей Гайдук рассказывает, что открыл его после деоккупации Херсона. Назвал символично, потому что ВСУ освободили город именно 11 ноября 2022 года.

Алексей вернулся в город за полгода до вторжения – здесь живут его родители. До этого 13 лет жил в Киеве.

Несмотря на поздний для Херсона час, на летней площадке кафе занято большинство столиков. Люди пьют лимонады, заказывают кофе и наслаждаются десертами. Слышна иностранная речь.

Владелец говорит, что даже в день, когда через дорогу от кафе прилетело, а заведение повредило взрывной волной, работа продолжалась, потому что люди приходили за кофе.

"Пока мы живы, цел бизнес, то надо здесь работать", – говорит Алексей.

Скоро начнется комендантский час. На площади Свободы и в центре города совсем не так многолюдно, как в кафе Алексея. Можно стоять на проезжей части и быть уверенным, что тебя не собьет ни одна машина.

На площади развеваются украинские флаги. Ее украсили к государственным праздникам. Позади них – все то же изуродованное здание администрации. Здесь трудно найти хоть одно уцелевшее окно, но если особо не всматриваться и сконцентрироваться на цветущих розах, на секунду вспоминается мирный Херсон. В нем тоже почти не было людей и машин, потому что на праздники все ехали на море и дачи на левобережье.

Теперь через реку – российские оккупанты, которые ежедневно убивают херсонцев. Ложась спать, местные не знают, проснутся ли завтра, устоит ли их дом. Но над площадью Свободы снова восходит солнце. Люди едут на работу в маршрутках с забитыми фанерой окнами, пьют кофе и звонят родным, чтобы узнать как прошла эта ночь. Жизнь продолжается.